На обратной стороне стояла дата — портрет был написан с год назад.
Темный… Маг…
Ох, не о том я все-таки думала, но это и к лучшему.
Однако, когда за мной пришли, я почувствовала, как дрожат ноги. В груди было холодно и пусто, в животе крутило. Перед глазами потемнело и от падения меня спас, подхвативший под руку Клемтон.
— Пора? — голос дрожал.
— Пора. Я провожу.
— А-а-а-а-а кто еще будет?
Мне вдруг представилась свадьба в лучших традициях фильмов про галантный век: огромная вычурно украшенная зала, множество гостей, блистающих нарядах и… там же должны быть родители новобрачных! От осознания кем те являются, мне совсем поплохело. От позорного бегства спас советник, вовремя понявший мои страхи.
— Милое дитя, не стоит волноваться. Церемония будет закрытая. Перемирие хрупко и… бракосочетание пройдет скромно и уединенно. Было решено назначить торжественную часть через год, когда ваши отношения окрепнут и…
— Никакой другой церемонии ведь не будет, да? Никто не хочет укреплять отношения и строить мосты?
— Об этом говорить вслух не стоит, как только мы покинем эту комнату, — Клемтом натянуто улыбнулся, по щекам поползли морщины.
Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, пытаясь успокоить не на шутку расшатавшиеся нервы и вышла из комнаты.
3 глава. Клятва
Зал для бракосочетания оказался всего вдвое больше будуара. По правую и левую стороны, разделенные проходом, стояли гости. Со стороны принцессы облачены они были в наряды светлых цветов, с противоположной стороны преобладали темные оттенки — даже в этом подчеркивалось различие собравшихся. Объединяли их только одинаково суровые лица, точно собрались тут не на празднование, а на войну. Или поминки.
Мне вспомнились лица одногруппников, перед сдачей экзамена: те же обреченность и напряжение, тягучее ожидание.
Ярко накрашенные губы дрогнули, и я закусила нижнюю. Подумать только, еще сегодня с утра я была обыкновенной студенткой, всеми заботами которой было не завалить учебу и не потолстеть к летнему сезону…
Взгляд уперся в багровый ковер под ногами. Как же болели ноги в этих поистине фарфоровых туфельках — красивых, но такие неудобных. На глазах навернулись слезы. Только не давать им волю. Нельзя. Иначе разревусь и пиши пропало.
Мы остановились, Клемтон высвободил свою руку и прошептал:
— Теперь сама.
Я подняла взгляд.
Передо мной стоял он.
И не он одновременно.
Киаран выглядел так же шикарно, как и на портрете. Может быть даже лучше. Темные, почти черные волосы зачесаны назад, открывая скулы, на щеке возле самого уха маленькая татуировка с языками пламени. Синие глаза такого глубокого оттенка, что кажется в них отражается предзакатное небо. Только смотрят они холодно и отчужденно, с пренебрежением, будто перед ним склизкая жаба. Чувственные губы сжаты, а уголки вот-вот презрительно опустятся вниз. А в позе столько силы, достоинства и сдерживаемого высокомерия. Облачен в строгий темный костюм-тройку. Даже рубашка была не белой, а алой.