— Какая красавица! — выдохнул какой-то мужчина ей вслед, а Авдотья расплылась в довольной улыбке.
Вот оно — счастье! Разве не об этом мечтала она столько лет, пока томилась в каменной гробнице — склепе? Разве не об этом мечтала она и до того, как пало на нее проклятие? Вернее, в следствие чего пало. Теперь она молода, теперь красива! Ну и пусть для этого пришлось упустить из рук драгоценный магический дар… Она получила больше.
Именно так Авдотья считала ровно до того момента, как одна из проезжающих по мостовой колесниц обрызгала ее водой из лужи. Да еще и с нее высунулся сухонький крючконосый мужичок и заорал: “Куда прешь, курица?!”
Бывшая Ведьма Семи Болот курицей себя не считала. Более того, она была о себе гораздо более высокого мнения, ровно настолько, чтобы человека, испустившего из уст своих подобные слова, попросту уничтожить методом стирания в пыль. Или же превратить. В курицу ту же самую, например!
— Возмездие варгх! — шепнула было по привычке Авдотьюшка.
Да только не вышло у нее ничего. Вот тогда-то и заплакала красна-девица горючими слезами, опустившись в бессилии на дорожные камни. Тогда-то и коснулась ее плеча рука мужская, утешающая.
— Фасциус! Ты ли это?! — бабуля… То есть, девица, красоты неземной, подняла светлые очи на застывшего в паре метрах от нее паренька.
— Ваш преданный рыцарь у Ваших ног. — признался он, шаркнув застенчиво ножкой.
Девица раскинула руки для объятий.
— Друг мой верный, единственный! От тебя-то мне помощь и нужна! — возопила бывшая ведьма.
— Какого рода помощь? — напрягся Фасциус, памятуя свое недавнее весьма захватывающее погружение в болото.
— Хочу, чтобы ты весточку от меня кое-кому передал… Давнему моему знакомому. Правда, мне туда уже дороги нет, а вот ты можешь проникнуть в чертоги его, так ка связан со мной клятвой, основанной на моей магии.
— К кому же я должен сходить? — спросил парень.
— К дьяволу.
***
Владыка Тьмы оказал нам более, чем радушный прием. Глерд, как преемник старушечьей силы, теперь должен был пройти посвящение в его слуги, а потому довольно быстро переквалифицировался из пленника в гостя. Я прилагалась к нему, словно дорогие туфли или портфель. Вроде бы без них никак, но интереса они ни для кого не представляют.
Я же вновь хотела сбежать. Мне было уже все равно куда. К приставучему Ларту, к строгому отцу, к учителям в Академии… Я хотела просто свободы. Хотела спокойно дышать и не думать о том, что ждет меня завтра.
— Вирья… — кто-то постучался в отведенные мне покои.
Комнатка была, кстати, в готическом, стиле. Все как полагается — витражные стекла, с изображениями нечеловеческих мук грешников, бордовые шторы, ниспадающие на пол, тяжелые картины и высокие стрельчатые потолки, стремящиеся ввысь.