— А давно наш светлый борец со здравым смыслом кротом работает?
— Да вот лет двадцать уже как, — лесник вздохнул. — Сначала у болота копал, теперь возле храма.
— У болота? — что за проклятое место в Феликтоне.
— Угу. Там тело Мака и нашли.
Я всплеснула руками. Из пальцев посыпались ядовито-зеленые искры. Привычка медитировать на них появилась еще на первом курсе. Вот теперь никак не избавлюсь. Мужики только сдавленно застонали, в ужасе таращась на светлячков. Пришлось извиняться и гасить.
— А сами вы думаете, что там закопано?
— Деньги. Смысл прятать в землю что-то другое, — фыркнул оборотень.
Как некромантка я могу с ними поспорить. Чего только мы не находили во время учебы…
— Значит, вы следите за Жрецом?
Лесник наклонился ко мне и доверчиво зашептал:
— Он вообще какой-то мутный. Темные из-за него в городе не задерживаются. Одна вы больше месяца продержались. Такое ощущение, что он целенаправленно вас вытравливает.
Лично у меня это не ощущение, а уверенность.
Пойти, что ли, прогуляться до служителя Света. Тем более там Лауфман. Беззащитный.
Легко вбежала по ступенькам Светлой Обители, чтобы столкнуться с откровенно ржущим Килом.
Картина была в истинном духе Феликтона: Светлый Жрец и Лауфман перетягивали фигурку бога. Причем блаженный не уступал крепкому парню, упираясь пятками в пол. Вот что с людьми делает копание по ночам!
— Давно они так? — спросила у подвывающего от смеха Кила.
— Да нет, — махнул крылом ворон. — Сначала наш просветитель пытался вернуть заблудшую овцу в стадо. Ты в курсе, что Лауфман ни разу не ходил на службы в этом городе?
— Серьезно? — я вульгарно присвистнула. — Он мне обратное говорил.
— Знаешь, заметил я одну тенденцию: слова Ашера часто не связаны с действием. А поступки отображают вовсе не то, что думают остальные.
— Это ты о чем? — нахмурилась я. — Лауфман врет? И чего он Ашером резко стал?
— Глупая ты, — усмехнулся демон. — Да и возможно сейчас не надо тебе этим голову забивать. Просто знай — твой напарник ничего криминального не замышляет. А в Светлую Обитель он отказался ходить, когда Жрец сразу же начал разворачивать пропаганду против тебя.
Наслать на блаженного острый приступ диареи, что ли. Или стекла побить. Мелко, бесспорно, но как приятно.
Но удовольствие потом, сначала дело.
— Любезный, — позвала я Жреца в лучших традициях отца, — не уделите ли мне пару секунд вашего благословенного времени?
Светлый Жрец поколебался, но шанс поучить темную жизни он не рискнул упускать и, спрятав статуэтку от Лауфмана под трибуной, поспешил ко мне. Напарник не дурак, тут же вытащил ее обратно простейшим заклинанием.