Я застонал, а перед глазами вдруг потемнело. Мне стоило огромных усилий удержаться на ногах.
— Дьявол… Дело совсем плохо, — сказал я.
— Вижу! — откликнулся эльф. — Сейчас проверим, что это!
Геннадиэль подал мне в руки серебряный кортик. Если бы в крови был яд, он бы окрасился малиновым. Если бы я был проклят — черным. Но, порезав ладонь, серебро лишь испачкалось кровью, но не изменило свой цвет. И это заставило меня похолодеть от ужаса. Я не знал, что делать. Впервые в жизни я столкнулся с тем, чего не знал.
— Такое ощущение, что из тебя вытягивают энергию. Что-то вроде эффекта вампиризма, — предположил эльф.
Я покачал головой.
— Я не контактировал с вампирами. К тому же, помимо слабости меня чертовски тянет в могилу, в уютный гроб. Думаешь, просто так?
— Это началось после исчезновения ведьмы, — сказал Геннадиэль. — И после того, как с твоей руки исчезло кольцо. Может быть, дело в этом? Откуда вообще оно оказалось у тебя?
Я вымученно улыбнулся, вспоминая тот день, когда этот артефакт оказался у меня. Невольно я коснулся рукой сережки с тем же красным камушком. Эта серьга все еще была со мной.
— Она почернела, смотри! — сказал эльф.
Но я уже ничего не замечал. Передо мной, как сейчас, вначале было лицо Миры, а затем сквозь него проступили другие черты — богини Авроры, покровительствующей любви.
— Бедный мой мальчик… — тонкие пальцы с кроваво-красными ноготками погладили щеку.
Я видел себя словно со стороны. Видел лежащем на каменной плите, чем-то очень похожей на алтарь.
Она, прекрасная богиня, склонилась надо мной. Однако, в ее глазах не было ни любви, ни сострадания. Лишь холодный расчет и презрение.
— Что вам нужно… — простонал я, чувствуя, что подняться у меня уже нет сил.
Впрочем, сейчас, похоже, у меня их ни на что не осталось. Над самим собой я был не властен.
Богиня расхохоталась. От ее мерзкого хохота по коже побежали мурашки.
— Мне удалось тебя победить, тщеславный мальчишка! — выплюнула она. — Удалось!
— О чем ты… — слова давались мне с трудом.
— О чем я? О том, что ей все же удалось тебя одолеть… Ей, и всем тем, что тебя столько раз проклинали! Женщины, обиженные, оставленные тобой. Одну ты даже убил! Слышишь?! Эта сережка… — она коснулась пальцами артефакта, который я когда-то получил от одной знакомой ведьмы. — Это проклятие, а не подарок! Ты бросил последнюю, дарованную тебе судьбой, девушку. И за это умрешь!
— Я не бросал! — крикнул я. — Я собираюсь за ней вернуться! Слышишь?!
Но мои собственные глаза лишь отразились эхом вокруг меня. Я сумел раскрыть глаза лишь спустя какое-то время. Надо мной склонился Геннадиэль.