— Ты не дурак Алекс, ты дебил, — зло выплюнул брат. — Почему меня не дождался. Я бы смог тебя остановить, когда надо.
— Ладно, все! Она жива и это главное, — ощерился я. — Больше этого не повториться, — поднял Ники на руки. — Отнесу ее в спальню.
Вероника
Просыпалась я тяжело. Было такое ощущение, что я всплываю на поверхность с большой глубины. Но выныривать почему — то не хотелось.
Чувствую, что лежу на кровати, а рядом похоже мои близнецы привалились. Потому что ощущение тепла и легких нежных поглаживаний не покидает меня ни на минуту.
Слышу приглушенные голоса, словно кто — то говорит за дверью, а я не могу разобрать слов. Но с каждой минутой звук становятся отчетливее, и я уже хорошо узнаю голоса близнецов.
Что — то говорят, спорят и похоже речь обо мне.
Ладно! Не буду пока просыпаться. Послушаю, что они там обо мне так яростно спорят.
— Думаешь с ней все будет в порядке? — спросил Алекс.
— Ты сомневаешься? В ней сейчас столько вампирской крови, что она еще неделю будет, как батарейка Энерджайзер, — хмыкнул Ник. — Если ее сейчас обратить…она бы достаточно легко прошла этот процесс.
— Нет! — резко оборвал его Алекс. — Я не хочу ее обращать. Хочу, чтобы она была живой…настоящей. Такой, как сейчас.
— Человеческая жизнь так коротка. Ты же знаешь, что для нас ее жизнь будет кратким мигом. А я не хочу так быстро расставаться с этим сладким ангелочком.
— Пусть так, — задумчиво произнес Алекс. — Но я хочу, чтобы это был ее выбор. Если она сама захочет…мы ее обратим.
— Хм. Когда это ты стал настолько лояльным к людям? — усмехнулся Ник. — Но сейчас я с тобой согласен. Пусть сама решает.
Лежу. Притихла.
А в животе бабочки порхают. И в душе птички поют.
Это они обо мне…про меня?
И в груди что — то сразу так защемило…от нежности что ли.
Значит им не все равно? Значит, я что — то значу для них? Вот же ж…клыкастики мои!
— Когда увидел сегодня Ники бледную и бездыханную я впервые за все эти тысячелетия вспомнил…Эммалин, — после долгого молчания вдруг произнес Алекс.
— Думаешь, я не думал об этом? — раздраженно рявкнул Ник. — Та страшная ночь — это было первое, что всплыло в моей памяти, когда я увидел смертельно бледное личико Ники. В тот момент я был готов придушить тебя, если бы смог.
— Я же сказал, что больше не притронусь к ней, — зло прошипел Алекс.
А я вот лежу и думаю. Что это еще за Эммалин? И почему мне так неприятно слышать о ней?
Конечно, такие мужчины, как они не могут быть монахами всю жизнь, а тем более, если их жизнь была такая длинная. У них наверняка была целая куча женщин. Возможно, они даже кого — то любили. Такая возможность ведь не исключается, а скорее утверждается.