Ариэль расправил плечи и сказал то, что хотел сказать и то, что хотела услышать Гелена.
— Гелена, зачем вы мне это расписываете? Если я вам мешаю, то, конечно, я уеду куда вы скажете. Но если можно, я бы хотел остаться с вами.
Он не представлял себе, какой будет её реакция. Если судить по романам, она должна была броситься ему на шею, но Ариэль знал, что на самом деле может произойти всё, что угодно.
Гелена мгновенно успокоилась и радостным, хоть и слегка дрожащим голосом заявила:
— Ты не хочешь никуда ехать? Отлично! Но я обязана была тебя спросить. Да, мне очень понравились твои рисунки. Может, покажешь мне остальные?
Он кивнул и стал раскладывать на журнальном столике листы, которых Гелена ещё не видела. А она помолчала, подумала, и кокетливым тоном, который скорее можно было ожидать от Арианы, заметила:
— Раз мы теперь с тобой почти что родственники… Мужа моего покойного ты почитаешь за отца, а я тоже имею к нему какое-то отношение. Так вот, раз мы родня, то зови меня на ты и “Гели”. И не стесняйся: мне будет приятно. Это покажет, что ты действительно не держишь зла.
Не держит зла! О чём она говорит?! Про себя он уже давно так её называл, но получить разрешение было сродни подарку.
— Гели, — ответил почти счастливый Ариэль, — Смотри: в этой стопке рисунки твоего дома, здесь — твои портреты, а в третьей — портреты моих друзей, тех, кого я смог вспомнить и изобразить.
Рисунки дома Гелене понравились, но не произвели глубокого впечатления. Ариэль был с ней согласен: эти первые его работы не дотягивали до нужного уровня, от тогда только набивал руку. Собственные портреты она пролистала и ничего не сказала, но видно было, что польщена, хотя Ариэль рисовал ровно то, что видели его глаза. Но вот когда она стала рассматривать портреты ребят…
— Хорошо, что ты подписал имена, — заметила она, — Это свидетельство не хуже фотографий.
Она просмотрела ещё два листа и вдруг замерла. Бумага выпала из её рук. Ариэль глянул ей через плечо: перед Геленой на столе лежал портрет Дамиана.
Он не понял, что вызывало такую реакцию, но она сама пояснила:
— Ты понял, на кого он похож?
Вытащила другой лист, один из тех, которые изображали сотрудников, затем присовокупила фото в рамке и сунула ему под нос:
— Это же живой портрет Калле, только исправленный, улучшенный и дополненный. Как если бы художник хотел ему польстить. Не находишь? Ну, Ари!
Ариэль ни на мгновение не усомнился, что сейчас речь идёт не о нём.
— Вы говорите…
Несмотря на потрясение, она нашла в себе силы поправить:
— Ты говоришь, Ариэль!