Ян застыл. Вот чего-чего, а того, что Бажена в это время не спит, отходя от его неуёмной страсти, а сидит здесь, он совсем не ожидал. А уж увидеть её слёзы и того вовсе.
Мужчина растерялся. Нет — людские слёзы его никогда не волновали. Даже слёзы и мольбы женщин — не важно, человеческих или волчиц, когда он их оставлял. Никогда. Он всегда оставался к ним глух и спокоен. Он всегда воспринимал их как нечто само собой разумеющееся.
Но в этот раз всё было иначе. И чем больше он наблюдал за девушкой, тем сильнее хотелось прижать её к себе и успокоить. А ещё стереть остатки слёз поцелуем. Ян отошёл чуть в сторону, чтобы не привлекать её внимание и обернулся. Натянул шорты и рубашку и только собрался выйти к Бажене, но не успел.
Девушка говорила. Толи сама с собой, толи ещё с кем-то.
— Простите меня. Я не сдержала данное вам слово. Мне очень жаль.
Молчание. Полная тишина. Казалось, даже природа замерла, прислушиваясь к тоненькому голоску, полному горечи и сожаления.
Новый всхлип и исповедь продолжилась:
— Я помню, мама, твои запреты. Но я не могу с собой ничего поделать! Она сильнее меня! Особенно когда она такая большая и яркая. Как солнце.
Ян ничего не мог понять. О ком сейчас говорила Бажена? Кто был сильнее её? Ясно было только то, что сейчас девушка общалась со своими умершими родителями.
— Я и твой наказ не выполнила, отец. Я не сумела уберечь себя для великой и светлой любви. Вместо этого я отдалась мужчине, которого почти не знаю. Я отдала свою невинность человеку, который, получив от меня, что ему нужно, тут же меня оставил. Так мне и надо. Теперь я ничем не лучше тех падших женщин, что готовы на блуд ради удовлетворения своей похоти. Я — блудница.
Девушка выдохнула последние слова еле слышно. Но Ян услышал. Все до единого её слова он услышал. Даже горьковатый вкус сожаления ощутил на губах от её слов.
Нет! Он не даст впадать своей синеглазке в уныние! Как бы её не воспитали родители, какой бы правильностью или же наоборот — ерундой не забили эту прелестную головку, он заставит её обо всём этом забыть.
Ян решительно сделал шаг из своего укрытия и вышел к ней.
— И что моя синеглазка здесь делает? Посреди ночи? Совсем одна? — обратился он к ней. А видя, как она испуганно и вместе с тем удивлённо-растерянно уставилась на него, продолжил, — не боится, что снова появится страшный чёрный волк и утащит её в свою берлогу?
— А зачем ему меня утаскивать в берлогу? — хмыкнула Бажена. Всё так же не меняя положения.
Ян подошёл совсем близко и остановился в шаге от неё.
— Затем, чтобы насладиться её прекрасным телом, — пояснил он, сам при этом сглатывая тяжёлый ком в горле. Так хорошо сейчас от девушки пахло, что мужчине пришлось даже зажмуриться на мгновение.