Реши я переночевать на поляне, это стало бы проблемой, ведь я не смог бы ударить со спины вставшим в круг аборигенам. Но посреди небольшой прогалины между деревьев, им просто не хватало площади для того, чтобы занять оборонительную позицию.
И еще мозгов.
А самое главное - они начали бояться.
Придя сюда толпой, они ожидали легкой добычи, возможно, даже сражения с врагом. Но не того, что их начнет убивать что-то, чего они не в состоянии увидеть и понять. На лице против воли расползается не улыбка даже, а злобный и предвкушающий оскал. Сегодня я собираюсь отомстить этим мелким тварям за все свои злоключения.
Как там пелось в той старой песенке?
Десять негритят собрались пообедать,
Один вдруг поперхнулся - и их осталось девять.
Резко ускоряюсь и бью рукояткой в солнечное сплетение выбившемуся слишком далеко из толпы копьеносцу. Мой возросший показатель силы, помноженный на инерцию удара, заставляет гоблина выплеснуть изо рта фонтан крови, заваливаясь спиной на своих соратников. Еще сильнее ускоряюсь, совсем переставая ориентироваться на малополезное в кромешной темноте зрение, вместо этого полностью доверяясь ощущению теней, ориентируюсь исключительно по их положению. Я - центр сферы, все, что вне ее, уже неважно. Обхожу запаниковавшую толпу по длинной дуге.
Девять негритят уселись под откосом,
Один из них заснул - и их осталось восемь.
Пустота в груди начинает подъедать внутренности, но тень стоящего в самом центре гоблина, - вооруженного не обычным копьем, а какой-то палицей, - резко бьет того в затылок, проламывая череп. Тот падает совершенно беззвучно, отчего его потерю заметили далеко не сразу. Но заметив, начали осматривать еще и ветви нависающих над ними лесных исполинов.
А это, кстати, хорошая идея!
Снова ускоряюсь, переходя на полубег, при этом совсем не опасаясь поднять шум - вся местность, вместе с положением теней, уже успели отпечататься в моей памяти, позволяя намного эффективнее маневрировать на изученном участке.
Восемь негритят поплыли в Ноттингем,
Один из них пропал - и их осталось семь.
По максимуму напрягаю одновременно мышцы тела и магические способности, буквально подбрасывая себя собственной тенью вверх и зацепляясь за ветку рукой, усаживаюсь в широкой кроне. Возможно, это и не было совсем бесшумным действием, но в воинственном гвалте требующих показать себя и выйти на честный бой гоблинов можно пропустить и не такое. Еще одно напряженное усилие и пустота в груди вспыхивает с новой силой, зато самый голосистый гоблин, на которого именно в этот момент никто не смотрел, взмыл вверх. Теневая удавка от ветви дерева на шее подавила крик, а его собственная тень не дала зацепить отвернувшихся соратников дергающимися ногами, дабы привлечь их внимание.