– Эдит, успокойся и ешь!
Полчаса я уже слушала его стенания. После того, как стало известно, что Тарса я липовая, меня и вовсе прекратили слушаться, обвинили в обмане и обозвали «ведьмой».
Не спорю, ведьма и есть – что уж тут поделаешь. Хельму отреагировал на это значительно спокойнее, просто поинтересовался, как долго я уже несу этот нелегкий груз. Волк начинал нравиться мне все больше – сразу видно взрослого человека.
– Ты не понимаешь! Марья…
– Ничего с ней не станется, отпустит Хельму… Зафрэ твою ненаглядную, успокойся, – хотелось добавить «у него и без того проблем полно», но язык не поворачивался. Незачем ему об этом знать.
– Ну, что ж, – Хельму отставил пустую плошку в сторону, довольно приглаживая бороду, – раз уж нас отпускают, то я, пожалуй, домой вернусь – меня там жена ждет.
Кот сдавленно хрюкнул, заработав уничтожающий взгляд. Проигнорировал меня и явно собирался что-то ляпнуть, даже рот раскрыл, а в следующее мгновение с жутким воем бросился прочь, отставив чуть в бок оттоптанный хвост. А так ему и надо.
Остановился у края лагеря, бросил на меня злой взгляд и скрылся в кустах. Пускай погуляет, ему полезно. Еще не хватало, чтобы они узнали о говорящем коте. Проблем потом не оберусь: хватит и того, что личина Бабы-Яги спала.
– А что же ты в богатыри подался?
– Дурак был, думал, богатырем быть дело легкое: бог силой не обделил, а значит, все у меня получится, – махнув рукой, мечтательно закончил. – А жена у меня красавица, дома ждет. Волнуется. Я ведь уж, почитай, года два как из родной деревни ушел.
Мужчины… им лишь бы всякими глупостями заниматься, хуже детей. Те хотя бы домой возвращаются с наступлением сумерек. Этих же нелегкая может носить неизвестно где намного дольше.
– А я никуда не уйду, пока с Кощеем не… – не договорив, стражник вскрикнул, заваливаясь набок. Из плеча его торчало древко стрелы, подрагивая черным оперением.
Кто-то закричал, оповещая о нападении. В непосредственной близости от моего лица просвистела еще одна стрела, а на поляну, как пауки из банки, полезли воины в черных матовых доспехах. Тихое, какое-то зловещее позвякивание кольчуги, шорох вынимаемых мечей и, слабый, едва различимый, запах крови. Вскочив на ноги, так и замерла, не зная, что делать. Сглазить? Проклясть? Может, молнией засветить? Но с кого начинать? Их слишком много.
Хельму уже давно исчез где-то среди сражающихся – богатырю самое место в гуще битвы. Иван же лежал, закрыв глаза, и судорожно дышал. Впервые, видать, мальца ранило. Вот и славно, может, хоть после этого он поумнеет.