— Не думаю, что ты как раз в подходящем состоянии для того, чтобы узнать всю правду обо мне.
— Tогда зачем пугаешь до икоты? — и как ему удаётся держать мой взгляд на своих глазах чуть ли не физически, буквально мёртвой хваткой? За всё это время я так и не сумела отвести взор в сторону или хотя бы зажмуриться.
— Я не пугаю, Анастасия. Я делаю то, что всегда считалось для меня нормой. Только в этот раз я решил пойти на небывалые для себя уступки в виде редчайшего исключения — дать возможность жить привычной для тебя жизнью и почти ни в чём её не ограничивать. Tы можешь ходить, где пожелаешь, заниматься любимыми делами, даже контактировать и беседовать со мной, но только без каких-либо попыток устраивать в этом месте что-то похожее на дворцовые перевороты с покушением на чью-то жизнь (включая собственную) или сделать то, что мне может явно не понравиться.
— Например? Выйти из дома без твоего разрешения?
— Особенно после того, как я дал тебе чёткое указание лечь в постель и спать!
— После всего, что мне пришлось до этого пережить? Tы и вправду думал, что я сумею заснуть ещё и при этих постоянных сумерках?
— На окнах шторы не просто так висят.
Ага, конечно! Так я ему и признаюсь, что боюсь полной темноты в этой комнате ещё больше, чем… Хотя больше, чем его сейчас я точно никого ещё так не боялась. Даже его монстра-цербера… И вообще я запуталась! Скорее, тупо не соображаю! Потому что мне сейчас не просто страшно, а дико страшно — до дури и рвоты! И вместо праведного гнева, вот-вот сорвусь в унизительную истерику и начну вымаливать о пощаде, упрашивая (может даже на коленях) отпустить меня и не мучать.
— Мне они не помогут! Я хочу домой! Хочу в свою старую жизнь к родным и близким мне людям! Что тут непонятного?
— А то, что туда ты больше не вернёшься. ЭТО твой новый дом и будущая в нём жизнь. Постарайся свыкнуться с данной мыслью и принять её за свершившийся факт.
— Серьёзно? Думаешь это так просто? Взяла и переключила в своей голове нужную кнопку на удобную тебе волну мыслительного комфорта? — ну всё. Теперь я не выдержала. Теперь не только срывался мой голос на каждом «вырванном» из пережатой глотки слове, в моих глазах во всю дрожали слёзы, частично ослепляя зрение и собираясь в любой момент заскользить пo моему лицу под гнётом земного притяжения. Классика жанра, от которой хотелось либо сдохнуть, поскольку унижаться для меня — смерти подобно, либо устроить еще более позорную для себя истерику со всеми вытекающими из этого последствиями.
— Почему ты не забрал меня тогда?.. Когда я была тем безмозглым ребёнком? Вырастил бы подходящего для своих развлечений питомца, и никто бы из нас горя не знал! Или возиться с беспомощным младенцем не так интересно, как со взрослой особью? Памперсы менять не надо, ночами не спать тоже. Пришёл уже на всё готовенькое, только тазик успевай подставлять? И после этого хочешь, что бы я безропотно подчинялась и слушалась? Так вот! Я тебя сильнo разочарую по данному поводу! Человеческая психика так не работает! Да и ничья другая! Чтобы пёсик выполнял нужные тебе команды, его надо для этого выдрессировать! Α перед этим взрастить в нём доверие и привязанность к себе! А если перед псом чужак, от которого исходит смертельная опасность, что делает первый? Лает и кусается! Ты для меня чужак! Я знать тебя не знаю! И всё, что попытаешься со мной тут проделать, буду воспринимать с правильной позиции и с нужной реакцией. Поэтому будь готов ко всему и не забудь сделать себе прививку от столбняка!