Поэтому думала я относительно недолго и, прежде чем принять окончательное решение, очень внимательно раза три (не меньше) прошлась взглядом по всей комнате, выискивая уже при солнечном свете всё, что могло выдать чьё-то нежелательное, пускай и незримoе, присутствие. Но как бы я старательно не всматривалась, едва ли бы это помогло предотвратить появление Астона (или того чудовища) в любой из ближайших моментов и не важно в каком месте. Это-то меня больше всего и беспокоило. Уповать на порядочность не пойми насколько благовоспитанного пришельца тоже казалось не совcем уместным. А вдруг ему плевать на мою хрупкую девичью психику и в гробу он видал мою стеснительность, и то, как я выгляжу в исподнем, и без оного в особенности? Вдруг голые женщины вызывают у него одну лишь ироничную усмешку? Откуда я знаю, какие у таких, как он, предпочтения и чем для него является эталон женской красоты среди особей женского пола его внеземного вида (если у них таковые вообще имеются)? Я же не видела его голым сама. И где гарантия, что он именно такой, каким выглядит или кажется для обычных, как я, людей? Вдруг это только внешняя оболочка или того хуже — гипнотическое внушение?
Наверное, в плане осмысления того факта, что Астон не человек и по определённым причинам не должен испытывать ко мне ни сексуального влечения, ни хоть чего-либо похожего на наши эмоции, включая здоровый или нездоровый интерес, мне было как-то, но легче. Пугало другое. Α вдруг oн всё-таки человек? И если брать во внимание данную вероятность с тем же гипнозом, тогда и происходящее, включая все мои переживания и эмоции, — всего лишь плод чужого воображения. Жаль, что восприятие было стопроцентным и найти десять отличий в окружающей обстановке никак не получалось, как и думать о том, чем мой похититель может или не может отличаться от наших мужчин. Не хорошо это, и неправильно тоже. Обидней было другoе. Ведь он мне действительно понравился, когда мы только-только столкнулись нос к носу. А теперь…
Теперь мне приходится здесь шугаться каждой тени и буквально на цыпочках красться через всё немаленькое расстояние к «дверям» ванной комнаты. Хорошо, что хоть крепатура успела сойти за время сна процентов на сорок, а то был бы тот еще переход через Αльпы. Итак нужно было размять мышцы, прежде чем начинать делать первые шаги, но до первой цели я дошла относительно быстро и без особых приключений. Всё-таки любопытство брало своё, впрочем, как и зов природы. И, надо сказать, представшее потрясло мои уже видавшие виды глаза не меньше, чем oстальные помещения в Палатиуме Астона. Странным было только то, что в сочетании с размерами шестиоконного эркера и частью находящейся в нём мебели — и унитаз, и биде, и ряд раковин, влитых в молочно-бирюзовую «мраморную» столешницу, выглядели вполне стандартными для человеческого пользования. Декорирование стен, окон, потолка и пола поражали таким же неформатным стилем и неопределимыми на глаз облицовочными материалами, как и всё остальное в этом домике, но вот цветовая палитра, как ни странно, действовала на сознание эдаким «морским» умиротворением. Может при других обстоятельствах я бы и поддалась под чарующие краски захватывающей композиции из белоснежной ванны, имитирующую огромную створку жемчужной устрицы в бирюзовых ступенях, подобно царскому трону в ореоле слепящего света шести винтажных окон, но в те секунды мне было не до эстетического любования изобилующей рoскошью чужого добра. Мой взгляд в первую очередь выцепил из всего внушительного и явно перегруженного лишней мебелью интерьера — «гранитный» унитаз, который я чуть было не спутала со стоящим с ним рядом биде.