Захар шумно вздохнул и взял меня за плечи:
- Я взорвусь, а ты спрячешься.
- Отказываюсь.
- Ты нужна им, они готовы умереть за тебя, а я - один на белом свете и плакать обо мне, кроме Василича, некому. Тем более, - он показал на ногу, - часть меня уже мертва. Я готов.
Я не стала говорить о том, что Василича повесили, мой мозг искал лучший выход. И хоть думать мне тоже было больно, всё же ко мне пришла одна простая идея:
- Мне нужна верёвка.
Спустя полчаса на полу валялись сорванные жалюзи, а я привязывала верёвку к дверной ручке. Захар утащил в ванную подушки и покрывало с одеялом.
Мы залили пол холодной водой и намочили ею все тканевые вещи, чтобы те не загорелись при взрыве. Дневник Ларисы я спрятала за пояс, так как чувствовала, что он мне ещё пригодится.
Уместиться в тесной ванне удалось с трудом: цепи мешали вдвойне. Захар обнимал меня, насколько мог, сзади, одна его нога была между моих, а вторая - сверху. Лежать было жёстко, так как подушки и одеяла должны были закрывать нас сверху от осколков.
Из-за моей цепи дверь в ванную не закрывалась до конца, зато можно было не бояться, что верёвка застрянет.
- Ты готова?
- Да!
- Зажми уши!
Он дёрнул - ничего, ещё раз - то же самое, третий, уже сильнее, - верёвка оборвалась.
- Она заперта на засов! - конечно, как можно было не подумать об этом?
Он, совершая неловкие движения, поднялся. Кандалы на руках и ногах создавали серьёзную помеху движению.
Я вышла следом, помогла соединить разорванные части верёвки и привязать их к ручке окна. Теперь всё должно было получиться.
- Диана, смотри! Кто-то едет!
Никаких звуков с улицы не раздавалось, сквозь окно ничего нельзя было расслышать, но зато можно было разглядеть, что к воротам дома прибыли уже не люди Филина.
Несколько фургонов остановились возле ворот. Вышел человек в броне и шлеме, достал мегафон и начал что-то говорить. Разумеется, мы не могли понять ни слова.
- Захар! Быстрее! Пока они не подошли к дому!
Мы сделали всё, как в прошлый раз, только более торопливо. Захар потянул верёвку, та легко подалась, он потянул до упора, пока оконная створка не стукнулась о стену.
С улицы донёсся шум.
- Всё. Открылось. - сказал он.
- Странно...
- Может, не сработало? Пойду проверю...
- Нет! - я не дала ему встать.
Вдруг что-то произошло. Сначала я почувствовала волну и только потом - грохот. В уши мне как будто вставили иглы, это был самый громкий звук, услышанный мной. После него уши залил монотонный звон, ничего другого я уже не слышала. Однако взрывов было несколько, это можно было легко определить по содроганию ванны.