никакого дела. Итак, в сфере практики у разума есть владения, законность которых он не
должен, да и не мог бы доказывать. Следовательно, доказывать должен противник. Но так
как противник, желающий доказать несуществование подвергнутого сомнению предмета, знает о нем так же мало, как и тот, кто настаивает на действительности этого предмета, то
в выгодном положении оказывается здесь тот, кто утверждает нечто как практически
необходимое предположение (melior est conditio possidentis). Действительно, он вправе, как
бы в целях необходимой самообороны, применять для защиты своего доброго дела те же
средства, что и противник, а именно прибегать к гипотезам, которые служат не для
усиления доказательств, а только для того, чтобы показать, что противник слишком мало
знает о предмете спора, чтобы тешиться превосходством своего спекулятивного знания над
нашим.
Следовательно, в сфере чистого разума гипотезы допустимы только как военное оружие не
для того, чтобы обосновывать на них свое право, а только для того, чтобы защищать его.
Но противника мы должны здесь всегда искать в самих себе, так как спекулятивный разум
в своем трансцендентальном применении сам по себе диалектичен. Возражения, которые
могли бы вызывать опасения, заложены в нас самих. Мы должны отыскивать их как старые, но не утратившие силы по давности притязания и установить вечный мир путем их
уничтожения. Внешний покой здесь только видимость. Необходимо истребить самый
источник споров, заложенный в природе человеческого разума; но каким образом можем
мы искоренить его, если не даем ему свободы (и даже питания) вырастить сорную траву, чтобы она тем самым обнаружила себя, и затем вырвать ее с корнем? Поэтому выдумывайте
сами возражения, которые еще не пришли в голову ни одному противнику, и даже снабдите
его оружием или отведите ему самое удобное место, какого он только может пожелать себе!
Здесь нечего опасаться, зато можете надеяться, что создадите себе владения, на которые в
будущем уже никогда не будут посягать.
В полное ваше вооружение входят, следовательно, также и гипотезы чистого разума; они, правда, только свинцовое оружие (так как никакой закон опыта не придает ему свойства
стали). Но обладают они такой же силой, как и всякое оружие, которое может использовать
против вас ваш противник. Поэтому если допущение вами (сделанное по каким-то другим, неспекулятивным соображениям) нематериальной и не подверженной телесным
изменениям природы души наталкивается на то затруднение, что опыт как будто заставляет