– С кем? – не веря своим ушам, переспросил он.
– Да мы тут с ним созвонились, – беспечно махнула рукой Ирка.
Пока Орлов хлопал глазами, Ирка и Костя, перебивая друг друга, наспех ввели его в курс последних событий. Вместо сна Григорий хрипло потребовал кофе – только не эти ваши дурацкие кофейные чашечки, – прорычал он, – а нормальную бадью. И стал горько сетовать, что своих помощников он оставил в Дубаи, выслеживать Полковника.
– Не переживайте, мы же здесь, – попыталась утешить его Ирка. Он искоса взглянул на нее и промолчал.
Следующие полчаса они провели, ругаясь до остервенения. Ирка рвалась на встречу в кафе одна, крича, что мужчины, как всегда, все испортят. Костя стучал кулаком по столу и доказывал, что он поперся за ней в это пекло для того, чтобы ее охранять и поэтому должен идти за ней и обеспечивать ей безопасность. Григорий Орлов храпел, навалившись на широкий подлокотник кресла. Шесть маленьких чашечек кофе остывали на журнальном столике.
Когда Костя грохнул по столу особенно убедительно и все шесть чашечек подпрыгнули, издав жалобный звон, Григорий вскочил, скомандовал подъем и ринулся к двери.
– Кофе! – закричал Костя.
Обиженно выпрямившись, Орлов заявил, что он не официант, чтобы носить ему кофе, был усажен в кресло и приведен в чувство. Ирка влила в него поочередно все чашечки кофе, не обращая внимания на то, что он негодующе дергался и требовал его во-первых остудить, а во-вторых насыпать в него сахару. После четвертой чашки он смирился, дал стереть с себя кофейную пену и уже не сопротивлялся, смиренно глядя в пространство. Костя с Ириной напряженно ждали. Наконец, глаза Орлова приобрели осмысленное выражение и он встал.
– Десять ноль пять, – объявил он. Ирка согласно кивнула.
– Выходим! Перед операцией проводим рекогносцировку на местности.
– Если бы не вы, откуда бы мы знали, что делать, – проворчал Костя себе поднос, стараясь, чтобы офицер его не услышал.
Полковник знал, где назначить встречу. Кафе просматривалось насквозь, потому что это, по сути, был большой навес, крытый тростником. Но и из кафе был отличный обзор. Вокруг него с десяти часов начинали работать лотки с горластыми арабскими торговцами и, как на всякой уважающей себя ярмарке, работали аттракционы. Там можно было набрасывать кольца на вбитые горизонтально штыри, выиграть в лотерею бирюзовое ожерелье.
Почти у самого кафе Ирка заметила Яну. Она стояла у красивого островерхого шатра, разрисованного пальмами и верблюдами, и изо всех сил дула в длинную деревянную раскрашенную трубку с небольшим раструбом на конце. Из трубки вылетел красный шарик и сбил маленькую пробковую фигурку в ихраме. Хозяин аттракциона, маленький носатый араб, грустно вздохнул и протянул ей приз – маленькое колечко с крохотным камушком. Ирка не стала окликать ее и нырнула в прохладный полумрак кафе. Она в нерешительности постояла у входа, давая глазам освоиться после яркого солнечного света. Через минуту она убедилась, что здесь не так уж и темно, как показалось в начале. У длинной барной стойки действительно стояло несколько столиков. Ирка неторопливо пошла по проходу к стойке и не спеша заказала себе стакан вкуснейшего прохладного пива, позволяя всем присутствующим, которым было до нее дело, убедиться в том, что она одна. Прихватив сушеные дынные семечки, она оглянулась, ища взглядом крайний столик справа. Он был пуст. Разочарованная Ирка уселась за него и поставила пиво на деревянный лакированный стол. Напиваться одной в кафе, кишевшем парочками и веселыми компаниями было глупо, и она заскучала. Она взглянула на часы. Было ровно две минуты двенадцатого. Сволочь Полковник! Оставить ее одну среди веселящихся людей. Да что он о себе возомнил, ей-Богу!