– Они распылили вокруг концентрированную виагру, – севшим голосом поделился с супругой. Но по Василисиному, то есть моему виду это было и так ясно.
– И заодно шпанскую мушку, – пробормотала она. – Так, надо взять себя в руки.
– О да!
– Извращенец, – почти простонала жена и на всякий случай отсела подальше. – Во-первых, приводим себя в порядок, а во-вторых – будешь отвлекаться, придется рожать.
Убойный аргумент. Желание пропало напрочь. Ну уж дудки! Как представлю это кресло и инструменты пыточные, да хоть десять храмов под нами пусть стоит – я все выдержу.
Вертолет приземлился на поросшую зеленью площадку. Меня слегка штормило, но я только зубы крепче стискивал. Мы почти у цели. Сейчас поймам первого же попавшегося жреца и пусть он нас ведет возлагать сломанный магический ХУ на алтарь. Можно со всякими песнопениями и танцами слонов. Главное, чтобы сработало.
Попу взяла в плен ласковая лапка жены.
– Вася, – умоляюще прошептал я. – Клянусь, дома с тебя не слезу, а сейчас нам надо прямиком в… храм! Тот который Йони. Вон и жрецы показались.
От одного из аркообразных входов к нам действительно спешил замотанный в красные тряпки мужик. Прямо стопроцентный жрец, весь в бусах и с третьим глазом, то есть точкой во лбу. А еще очень недобрым прищуром.
Не добегая до нас, служитель стал отчаянно материться. Языка я не знал, конечно, но вот прямо всеми чакрами чувствовал, куда и как надолго нас посылают. У француза даже очки сами на лоб прыгнули, а уши мило покраснели. Он пробормотал пару фраз супруге.
– Кажется, мы не вовремя, – «обрадовала» она. – У них тут не то праздник, не то сан-день. Короче закрыт храм!
Василиса 9
Скачано с сайта knigomania.org
И тут моего дорогого мужа прорвало. Видимо, моя угроза «рожать» превратила моего любимого босса в самого страшного максвеловского злодея. От эпитетов, которыми он поливал так отважно встретившего нас аборигена, покраснел даже вертолёт. А у самого индийца глаза на лоб полезли, а третий вообще выскочил. Признаюсь, даже я слегка испугалась боевого взмаха зонтиком, инструкцию по применению которого в Кама-Сутре только что выдавал мой беременный на все гормоны любимый.
Когда поток Васиных ругательств иссяк, мужик в тряпках долго собирал глаза, подтягивал челюсть и вспоминал, как это – говорить. Через несколько минут упал на колени и благоговейно выдал на чистейшем русском:
– Свои!
От удивления на Наполиончике снова запрыгали очки, Жорж спросил меня:
– А что только что сказала ваша… муж, что местный к нему стал относиться как к божеству?
Тут тот, что в тряпках, быстро подполз на коленях к Васеньке поближе и, подмигнув третьим глазом, с надеждой спросил: