Девочка, с которой сердце наполнилось настоящими, сильными, всепоглощающими чувствами, за короткое время полностью перевернувшая мой мир. Показав свой, светлый и чистый, полный жизни, любви, сострадания к близким, я ни за что его не променяю. В нем я намерен жить и дальше. Но моя девочка нуждается сейчас в защите от всей этой грязи и лжи, от гнусного спектакля, который разыгрывает здесь Анна и свидетелем которого, невольно стала Снежка, принимая все за чистую монету.
Я опасался ранить ее неосторожными словами или нескромными взглядами, а теперь она страдает по моей вине, из-за того, что побоялся сказать ей, что женат.
Моя ошибка, хотел как лучше, не рассказывая про свою семью, вернее про то гротескное подобие, в которое она превратилась в последнее время. Забывая или сознательно убеждая себя, что, правда всегда лучше даже не лжи, а просто умолчания или недомолвок. Она, как вода, найдет, где просочиться. Что и случилось с нами в самый неподходящий момент. Когда ослаблен травмой и обездвижен, а значит, могу убеждать Снежку только словами. А какие из них подобрать, чтобы обиженная девушка смогла вначале согласиться выслушать, а потом поверить в искренность и желание все исправить.
Что Аленка обижена, сомнений нет. Это подтверждалось и тем, что с момента появления в палате его жены, она не произнесла ни слова, словно ее и нет. Я тянул голову, насколько это возможно в моем положении, пытаясь хоть немного расширить себе обзор, но все мои усилия, ни к чему не привели.
— Анна, отодвинься подальше, а лучше вообще встань и отойди. Ты загораживаешь мне весь обзор! Зачем ты вообще притащилась? Для чего весь этот фарс, что за нелепые игры в мужа и жену. По-моему, мы все выяснили и приняли решение.
— Милый, ну какое решение, небольшое недоразумение, которое мы непременно исправим. Ведь ты сейчас так нуждаешься в поддержке родных людей, а кто, как не жена, может тебе ее оказать. Неизвестно, сколько ты будешь недвижим, я разговаривала с твоим лечащим врачом, он сказал, что твое выздоровление может затянуться на неизвестный срок! Не будешь же ты лежать в пустом доме, где тебе стакан с водой некому подать?
Мое внимание привлекла неподвижная фигура медсестры со шприцем в руках и непередаваемой гаммой чувств на миловидном лице. Особенно сложенные в удивлении губки, сейчас напоминавшие букву «О». Что, сестричка, удивлена услышанным? А я то, как удивлен, не передать словами, вернее, передать можно, вот только если сейчас произнесу все то, что рвется изнутри наружу, не каждый уголовник поймет, а у барышень точно уши отвалятся. И случится психологическая травма, на всю жизнь, от разрыва шаблона мужского поведения. Так что, коли давай свое болеутоляющее или, что там у тебя в шприце для меня приготовлено.