Ольга кивнула в подтверждение его слов и улыбнулась:
— Реставратор исправляет ошибки времени.
Оказывается, у английского лорда корни-то немецкие! Подробности не расспросишь, а их знать ох как хотелось.
Граф Малгри ответно улыбнулся:
— Картина была не в самом худшем состоянии. Липа не сильно растрескалась после не совсем удачной предыдущей реставрации, да и гипсовый грунт тоже. Мастеру пришлось повозиться с отслаиванием воскового покрытия, и постарался он на славу.
Картина на досках очень древняя, — дошло до Ольги. Разумеется, Шэйла знала обо всём, а граф, судя по всему, разбирался в искусстве не хуже своей невестки. Ольга тоже хотела знать обо всём, но спросить напрямую она не могла.
Его сиятельство продолжал:
— Удивительно, но используя для своей палитры всего одиннадцать пигментов, художник так искусно смешал краски, что добился поразительной цветовой гаммы. Я уже говорил тебе, что секрет состава энкаустических красок до сих пор не раскрыт. Согласись, в одиннадцатом веке знали толк в этом и умели хранить свои секреты.
Энкаустика? Техника живописи цветным расплавленным воском? Ольга об этом практически ничего не знала.
Милорд молчал и с грустью смотрел на женщину, изображённую на картине. Его взгляд подёрнулся туманной поволокой мечтательности. Ольга отметила необычайную красоту его взора и сходство его глаз с глазами пфальцграфини. Его сиятельство в молодости разбил не одно девичье сердце.
Почему в молодости? — поразилась она про себя. Он и сейчас казался ей очень привлекательным, и она не удивится, узнав, что у мужчины толпа разновозрастных поклонниц. Непринуждённость, обходительность и манеры выдавали в нём человека, много повидавшего, но не уставшего от жизни. Вспомнился Бобров, его последний приход в библиотеку, нервное напряжение, раздражительность и неприятный осадок на душе Ольги после его визита. А ведь главный инженер ненамного старше графа. Всё дело в состоянии души.
Проследив за тем, как лорд Малгри опустил глаза под картину, Ольга обратила внимание на большущую книгу в глубокой нише под ней. Рядом змеёй свилась длинная цепь. Книга на цепи?
Книга и цепь. Сочетание странное, дикое, но объяснимое. Ольге ли не знать, что фолианты были рукописными, а их цена запредельной. Над ними годами трудились монахи, неоднократно переписывая. Чтобы уберечь рукописи от мошенников и воров, в первых библиотеках их прикрепляли к полкам цепями.
Ольга приблизилась к нише и коснулась обложки, ожидая окрика хозяина поместья за кощунство, готовясь извиниться и отступить. Но граф подошёл к ней и молча смотрел на её пальцы, поглаживающие потёртую кожаную обложку с номером девять на ней.