Макензи прошла в короткий коридор, который вёл из гостиной к двум спальням. Эндрюс был в одной из них, осторожно листая стопки бумаг, лежащие на старом дубовом столе у дальней стены.
«Нашли что-нибудь?» – спросила Макензи.
«Только очень странные рисунки. У него талант художника, но… проблемы с головой».
Макензи просмотрела стопку бумаг и поняла, о чём он говорит. Она нашла рисунки человеческих лиц в профиль с простреленной головой или отсутствующими бровями и лбами. Были и рисунки карандашом, изображающие тела на земле со свинцовыми лужами вокруг. Макензи гадала, изображали ли эти рисунки то, что происходит с человеком после падения с высоты. Она разложила рисунки на столе. Всего их было одиннадцать, и она быстро сфотографировала все на телефон.
Кроме разбросанных листов бумаги в комнате было чисто. Постель была заправлена, а на стенах не было ни единой картины. У той же стены, что и стол, стоял одинокий комод. Макензи проверила ящики и нашла только одежду (включая множество чёрных толстовок, о которых упоминал Тейт) и флешку в одном из верхних ящиков.
Она достала её и показала Эндрюсу: «Как вы думаете, в доме есть компьютер?»
«Сомневаюсь, – ответил он. – Если бы он был, то Гиббонс мог бы его продать и купить дом получше. Ноутбук стоит больше, чем вся эта лачуга».
Не обращая внимания на неприязнь Эндрюса к этому месту, Макензи положила флешку в карман и продолжила осмотр дома. Она зашла в ванную, ища лекарства. Аптечки в комнате не было, вместо неё была пластиковая косметичка, спрятанная в глубине небольшого бельевого шкафа. Кроме безрецептурных лекарств и пластыря в аптечке ничего не было.
Тейт и его сотрудники тщательно осмотрели весь дом, но Макензи пошла за ними следом, чтобы проверить всё самой. Кухня была почти пустой. Здесь не было даже стола или какой-то столовой, примыкающей к кухне. Холодильник был забит пивом, молоком, было немного сыра и открытая упаковка чайной колбасы.
Во второй маленькой спальне Макензи увидела фотографию. На ней была изображена держащаяся за руки пара, прогуливающаяся по причалу. Фотография была старой, и, судя по одежде людей, была сделана в начале восьмидесятых.
Пока Макензи изучала фото, в комнату вошёл Тейт. «Это единственная фотография во всём доме, – сказал он. – Вам это не кажется странным?»
«Немного, – ответила Макензи. – Это личное дело каждого. Вы не знаете, кто на фотографии?»
Тейт пожал плечами: «Я живу в городе всего двенадцать лет. Я не из тех провинциальных шерифов, которые знают и историю города, и семейное древо всех его жителей. Хотя я готов биться об заклад, что это родители Джимми».