— Я думаю, она пришибет нас двоих, когда все станет очевидным, как ясный день, — тоже рассмеялся.
— Ты только не смей сказать, что во всем этом и Стефа принимала участие, иначе будет война, — подмигивает мне.
— Не волнуйся, эту часть стоит опустить, — я киваю. — А на счет брата, — задумавшись, тру подбородок, — он у тебя, вроде как женат, так пусть придержит свои извинения при себе. Ты уж его настраивай на эту волну.
— Антон, конечно, мудак, но Лизку свою он любит. Поэтому, не думаю, что станет руки распускать, — Макар не уверен в своих словах, но пытается вроде как стать на защиту брата. И я его понимаю, потому что точно так же поступил, если бы Артем куда влез, хоть он мне и не брат. Я взглянул на часы, пока между нами образовалась опять пауза. И, вскинув на Макара взгляд, протянул руку, наверное, сегодняшний день можно обозначить, как день рукопожатий. Властный ответил, крепко взяв мою ладонь.
— Стефе не слово, а Лерке признайся про спор, — поучает меня, — она, конечно, вспыльчивая мадам, но, думаю, быстро остынет. Тем более сохнет по тебе уже который месяц, уж со счетов сбился. И, знаешь, — он нахмурился, а я весь внимание, — в баре мне понравилось лупить тебя по твоей физиономии. — Мы рассмеялись.
— Уж поверь, я бы и сейчас был бы не против как следует дать тебе за то, что в парке посмел к ней так близко приблизиться, — хмыкнул я, напоминая об инциденте. Макар едва сдерживал ухмылку, а я заподозрил неладное. — Что?
— Я ее поцеловал, придурок, — бросает он, еще крепче сжимая мою ладонь. — Не смог устоять, — подмигивает, издеваясь надо мной.
— Это не смешно, Властный, я ведь могу и сейчас исполнить свою хотелку, — озлобленно рычу на него, разрывая пожатие. Глубоко дышу, чтобы успокоиться не принимать поспешных решений. Но осознание того, что Макар посмел переступить черту, хотя мы обговаривали каждый шаг, доводит до белого каления. Я сделал шаг к нему, и видя мою ярость, Макар поспешил отступить и выставить руки перед собой. Ухмыляется, намеренно дразня меня своим спокойствием.
— Эй-эй, — одергивает меня, отходит еще на пару шагов, — не забывайся, все ради нашего с тобой мнимого спора против твоей девушки. Но, — он уже развернулся, готовый оставить меня возле входа в здание, и стал потирать руки, посылая ядовитую ухмылку предвкушения, — жду, когда Лерка тебе зад надерет. Не надейся, что она так просто все тебе спустит с рук. А уж если Васька узнает, считай ты пропал, друг. — Макар рассмеялся, отсалютовав мне, затем оставил одного. Мать твою, об этом я совершенно не подумал, какого будет Верной, узнай она, что я так безжалостно согласился на спор с Властным против нее. Но, разве я не хотел тем самым привязать её всеми возможными способами. Именно – хотел. И теперь придется здорово постараться не потерять Леру, потому что в ее руках мое сердце, которое я отдал в тот самый вечер, когда мы познакомились в клубе. Поток моих мыслей прервала телефонная трель в кармане брюк, и вытащив его, я разблокировал экран, на котором была установлена фотография спящей Леры в моих объятиях. В то утро, когда мы якобы оказались вчетвером в одной постели, я сфотографировал ее, потому что не мог оторвать от любимого личика взгляд. Я хохотнул, потому что, когда она все вспомнит – а собственно, и нечего вспоминать, она прибьет всех нас. Сообщение от Леры. Я улыбнулся, почувствовав, как тепло разлилось в венах, согревая мою душу любовью к этой шалунье. Я думал о ней все три месяца, которые были для меня будто запретом приближаться к ней, а потом как плотину прорвало, особенно ее попытки сместить Стефу с заветного места, только чтобы находиться рядом со мной. А я идиот, готов был закрыть глаза, ведь отцовские решения превыше всего. Но любовь – она не ждет, что мы сами ее выберем, потому что она уже сделала за нас выбор, осталось только хорошенько встряхнуть и столкнуть лбами, тогда все встанет на свои места. Значит, Шацкие уже прибыли и ждут нас в гости. Вот и отлично, потому что это лучший повод, чтобы рассказать Лере о недоразумении. Печатаю в ответ, что не против и буду ждать ее после восемнадцати ноль-ноль у выхода.