— У нас есть неоспоримые доказательства того, что Александров убил мою дочь, Ева, — раздался громоподобный тон голоса прокурора. Я замерла на месте, поворачиваясь к ним двоим лицом.
— Я слушаю, — с подозрением пристально посмотрела на каждого из них. И если у Игната был более-менее серьёзный вид, то в выражении лица Кирилла меня насторожили его смешинки во взгляде. Как будто мужчина присутствовал на шоу клоунов, где главным условием было не проколоться. — Игнат, не тяните время…, — начала я, замечая, что они оба намеренно изводили меня.
— Ну что ж вы говорите такое. Должно быть Александров хорошо заплатил, что вы кинулись ему в койку. Я был о вас иного мнения.
— Игнат, ваше мнение меня не интересует совершенно никак, — спокойным тоном ответила прокурору, наблюдая за его движениями. Мужчина напряжен, и едва сдерживает себя, чтобы не показать себя настоящего. Кирилл притих, и тем не менее прислушивался к словам, которыми мы обменивались с Лотарёвым. Обида, злость и ненависть сложились в одну непредсказуемую эмоцию, которую я ощущала в данный момент к Ветрову. Но больше всего мне было противно от мысли, как сильно я верила ему и во многом открылась. Он знал мои слабости, а я его, но вопрос в том, насколько он ловко мной управлял, зная, что я была ослеплена им. — И уж тем более вас не должно волновать, с кем я провожу свои ночи. К тому же, смею заметить, господин прокурор, я могу запросто выдвинуть в вашу сторону обвинение в предвзятости. И я настолько уверена в своем иске, что суд непременно пойдет мне навстречу, и вас отстранят в виду того, что родственники не могут вести дела своих погибших. Вы — отец Жанны, не забывайте, как со стороны выглядит ваша вендетта к Александрову. Разве это в первый раз, когда вы так в открытую заявляете о его преступности. Сначала обвинение в отмывании денег, затем в незаконном ведении всего банковского бизнеса на территории страны, теперь убийство вашей единственной дочери. По мне так, это скорее ваша месть за прошлые проигрыши, — оскалившись, с каждым словом я превращалась в ту самую Еву, которой боялись многие адвокаты, и с которыми я успела повстречаться. Я даже почувствовала себя лучше после того, как высказалась в адрес Лотарёва, потому что он меня достал.
За несколько лет накопилось множество вопросов к нему, с какой целью он гнобил большинство бизнесменов, а потом с удовлетворенной победой над некоторыми вещал на каждой пресс-конференции после оглашения результатов. Чаще всего предприниматели оставались банкротами, лишь несколько из них смогли подняться после подобных разбирательств. Лотарёв и Ветров сидели молча, каждый из них не ожидал от меня взрыва. Оба скорее всего надеялись, что я легко поддамся на их уловку, но их постигла очередная неудача.