— Ну, привет, — передо мной стоял Кирилл, облокотившись о косяк двери в нашу спальню. Он внимательно окинул черным взглядом кровать, а потом, сощурившись, пристально посмотрел на меня. — Далеко собралась?
Я замерла, обалдевшая его появлением. Столько времени, и Ветров решил лишь сейчас заявиться на порог нашего когда-то пристанища. Со скрещенными руками на груди, мужчина ждал моего ответа. Положив последнюю фоторамку на тумбу, это тоже не ускользнуло от пытливого взора Кирилла, я продолжила сборы. Времени оставалось немного, еще пятнадцать минут, но теперь они казались мне очень долгими. В комнате повисла гнетущая тишина, разрываемая моим шуршанием вещей. Войдя в ванную комнату, я приготовила косметичку и средства гигиены, а направившись на выход, напоролась на каменную грудь моего бывшего мужчины. Он рвано дышал, вцепившись ладонями в косяки двери. Не пускал.
— Почему? — Кирилл практически выплюнул вопрос мне в лицо, скрепя зубами.
Я подняла голову вверх, и в упор смотрела в его черные глаза, не сводя своих. Это снова была битва, и равных в ней не было. От него исходил жар, ненависть и ярость. А в глазах танцевали чертята. Не самая удачная комбинация для характера Ветрова — взрывоопасная смесь.
— Пропусти меня, — попыталась протиснуться под его правой рукой, но была им задержана. Кирилл вцепился в мое предплечье и рванул на себя, обнимая. — Отпусти, сказала, — мой голос предательски дрогнул, потому что я испугалась мужчину. Он безумно смотрел на меня, опускаясь взглядом на нижнюю часть моего лица. Сам облизнулся, смачивая свои иссохшие от частого дыхания губы. На лице Кирилла отчетливо красовались синяки: один на щеке, спрятанный пару дневной щетиной, и один расплылся под глазами, потому что на переносице виднелась треснувшая, уже практически затянувшаяся, рана.
— Не нужно дергаться, — обманчиво ласково произнес он, касаясь языком моей щеки. Он провел влажную дорожку, смакуя на вкус мою дрожь и страх. Я предприняла еще одну попытку вырваться, но тщетно. Ветров буквально скрутил меня, и потащил к кровати.
— Кирилл! — закричала я, сопротивляясь из последних сил. — Что ты творишь? Отпусти меня, больной ублюдок, — стала колотить кулаками по его груди, а он так легко опрокинул меня на кровать, и навалился сверху, придавливая собой. — Помогите!
— Не за чем так орать! — Ветров прохрипел, срываясь в голосе. Мужчина скрутил обе моих руки над моей же головой и стал удерживать одной своей. Схватившись свободной пятерней за подбородок, он вдавливал пальцы в мою плоть. Скулы свело от силы давления, но я старалась держаться до последнего, и пусть предательские слезы уже вовсю наполнили мои глаза, но я смаргивала их, чтобы видеть Кирилла отчетливо.