— Во-первых, без своего личного адвоката вам я точно говорить ничего не буду. Единственное, меня никак не могло быть там вчера, — мой голос на удивление сух и спокоен, потому оба полицейских не применяют свои полномочия, а тихо исполняют обязанности, без потасовок и выяснений. Скрещиваю руки у себя на груди, потому что все тело дрожью от злости повело. — Я был дома. Охрана на выезде может предоставить данные, что моя машина тоже находится в гараже, и не использовалась без моего ведома.
— И всё-таки, Лев Львович, дело дрянь, вы один из главных подозреваемых, у нас ордер на ваш арест. И, во избежание скандала, просим вас пройти с нами. Вы можете прямо при нас пригласить своего защитника, и тогда дело передадут прокурору для дальнейших процедур расследования, — монотонно проговорил высокорослый мужчина, и протянул бумагу, где был прописан ордер на арест, заверенный печатью судьи. Лихо же постарались. Искоса посмотрел на ребят, отмечая в мыслях, что еще даже двенадцати часов не прошло, а они уже получили бумажку.
Я пробежался взглядом по набору букв, затем просто смял листок, не обращая никакого внимания на вопли и возгласы ребят….
— Пусть будет так, — твердо кивком дал понять, что не намерен сдаваться и так легко соглашаться с вердиктом. — Я приглашу своего адвоката, но сначала мне нужно сделать всего лишь один звонок, — пристально сканирую лица полицейских. Оба растерялись от моего напора и расстановки приоритетов. Но нехотя все-таки согласно замотали головами. — Вот и хорошо, — сразу вынимаю из кармана телефон и набираю своему проверенному человеку. Дьякон Суханов друг моей семьи; когда-то он и мой отец начинали вместе выстраивать империю из нескольких банков, постепенно наращивая тыл в «дочках» по всей России, а уже в компании со мной, мы двинулись расширять границы дальше. Это проверенный временем советник и соратник, а потому я знаю, что могу довериться ему по любой, незначительной проблеме, которые возникают в самый неподходящий момент.
Несколько гудков, и вот по ту сторону я слышу слегка хрипловатый голос Суханова.
— Лев, ты хоть знаешь сколько сейчас времени? — возмутился он. Слышу, как кряхтя, поднимается с кровати, и бурчит себе под нос. Возраст с каждым годом берет свое; своего отца я потерял несколько лет назад, умер от сердечного приступа прямо на работе в своем кабинете. Моя мать говорит, он был достоин такого тихого ухода именно там, куда вкладывал всю свою душу на протяжении стольких тяжелых лет.
— Знаю, Дьякон, извини, — я отошел на приличное расстояние от полицейских и уставился в широкое французское окно, сквозь которое наблюдал за жизнью своих соседей. — У меня серьезные проблемы, — тихо говорю, на что получаю усмешку от старика.