— Фейрис предложил жертву. И я решила, что она хороша! — продолжала богиня.
— Что же он попросил взамен? — шепотом спросила я.
— Вернуть жизнь своему брату!
На моих глазах тот, кто только что истекал кровью, остановившимся взглядом смотря в потолок, вдруг дернулся и, слегка поморщившись, стал подниматься.
— Колвинд! — губами Фейриса сказала Богиня Справедливости.
Тот развернул к ней удивленный взгляд.
— Твой брат отдал свою жизнь за твою в надежде, что ты исправишь все то, что успел натворить. Твой брат дал мне жертву, которую я приняла. Однако, я надеюсь, что и ты встанешь на путь истины! — голос звучал в затихшем зале, словно набатный колокол.
Но Колвинд… Он не стал говорить ни слов благодарности, ни извинений… Он лишь шагнул ближе, с интересом приблизив свое лицо к той, что обитала сейчас в теле его брата, и расхохотался.
— БРАВО! — он захлопал в ладоши. А затем, щелкнув пальцами, в одно мгновение исчез. Словно его и не было. Лишь залитый кровью пол, да черный пепел на нем напоминали о его недавнем присутствии здесь.
— Фейрис… — прошептала я дрожащими губами. Я ведь даже не узнала его… Но я хотела узнать! Я хотела узнать того, кто приходил ко мне во сне, даря робкую надежду на счастье… — Это я виновата!
Ужас и горечь все больше завладевали моим сердцем. Как я была глупа! Почему я сбежала? Почему не разобралась во всем?! Почему не решила узнать этого человека…Дракона? Почему?!
— Глупая девушка, погубившая двоих, отдавших ей свое сердце… — усмехнулась Богиня Справедливости.
— Двоих? — переспросила я и вдруг услышала женский визгливый крик.
Сердце едва не остановилась. На пол, у стены, там, где мы разговаривали с Патриком Ширасой еще несколько минут назад, оседало окровавленное тело.
— УБИЛИ! ЕГО УБИЛИ! — верещала женщина, я же, в ужасе побежала на этот крик.
— Патрик! Патрик! — я склонилась над мужчиной, из груди которого торчала уже знакомая мне стрела. Тот хрипел все еще стараясь улыбаться, правда, морщась от боли.
— Крошка… Не смотри, пощади себя… — прошептал он.
Я не хотела его отпускать, прижимаясь к нему лицом, пачкая в его крови свое прекрасное золотое платье.
— Патрик… Пожалуйста! Прошу! Не бросай меня… — я рыдала навзрыд, не зная, что мне делать. Если бы можно было остановить время, вернуть все назад….Я не знала, что делать, лишь умоляла его, целуя во влажный от выступившего пота лоб, стараясь согреть его леденеющие губы.
— ПАТРИК! — мое тело содрогали рыдании.
Он все еще улыбался.
— Моя малышка все же меня любит… Значит, мой учитель был пра…
Он больше не смог ничего говорить, а я заплакала, затрясла его за плечи.