Девушка задавала вопросы, а он, Фейрис, окутывая постепенно ее чарами, отвечал. Ему доставило наслаждение, когда она коснулась рукой волос. В ответ они вспыхнули огнем, а значит, маленькая проверка пройдена. Это точно она, его истинная пара. Девушка же, кажется, начинала понимать, что очутилась очень далеко от дома. Фейрис предложил ей присесть, она села и предложила познакомиться. Сама.
Мужчина смутился, поняв, что не представился раньше, нарушив тем самым все нормы этикета, но быстро взял себя в руки. Он сказал свое имя, а она свое. Алиса. Очень странное имя. Он, Фейрис, изучал подобные иномирные имена и каждую ночь раздумывал, как бы могли звать нареченную. Почему-то ему казалось, что девушку будут звать Еленой. Он сказал об этом вслух, надеясь, что его чувства тепла и нежности разделят, однако, именно с этого момента все пошло кувырком.
— Вы маньяк? — спросила она. Фейрис словно вернулся с небес на землю. Она не чувствует! Он не нравится ей, она не поддалась его чарам! Хотя он умело применял магию, в больших количествах, чтобы она расслабилась, чтобы увидела в нем привлекательного мужчину. Нужно же было сразу ее расположить к себе! Но нет… И это оскорбительное “Вы”, и не менее оскорбительное подозрение в том, что он какое-то чудовище, маньяк! Фейрис напрягся, поджав губы. Зверю тоже не понравился ее ответ, он хотел иного.
— Я — дракон. — жестко ответил Фейрис, решив, что раз девушка не поддалась на любовные чары, то неплохо было бы заставить ее хотя бы испытывать уважение, которое все испытывают к древнейшей расе! Некоторые люди доходили даже до раболепия, считая себя пылью под их ногами, под ногами драконов.
Но девушка лишь отчего-то округлила глаза. Фейрис, подумав, что она не верит, решил принять полуформу. Однако, чем более он обращался, тем больше бледнела Алиса. Более того, зверь начал улавливать запах страха. Страха! Пред ним, ее будущим мужем! Ее истинной парой!
Девушка завизжала. И это было зря! Потому что зверь, как и любое другое животное, почувствовал запах охоты.
* * *
Мой визг был классическим визгом на уровне фальцета, я захлебывалась им, как и собственным страхом и не могла остановиться. Я желала больше всего на свете потерять сознание, но оно, словно назло мне, ускользать никуда не спешило.
На моменте, когда голос мой охрип, я решилась раскрыть глаза. И лучше бы я этого не делала, потому что прямо надо мной нависала огромная чешуйчатая морда. Не менее огромное тело, на спине красное, а на животе переходящее в желто-оранжевый, давило под собой остатки дивана и стола.