— Аминь, Маргарита! Ты прожила недолгую жизнь и спасла от голода маленькое население Эфиопии… — в моменты ужаса во мне всегда просыпалось второе «я», награжденное от природы здоровым черным юмором.
Песчаник рванулись ко мне, остатки моей одежды взлетели в воздух, и ничего не произошло. Краснолицые присосались ко всем частям моего тела, но боли не было. Немножко щекотно, а как иначе, когда толпа голодных мужиков щекочет зубами твои ребра? Немножко стыдно, мужики видимо заранее выбирали части тела помясистей и на моих бедрах висела добрая половина аборигенов.
— Знала бы, что жрать будут, кетчупа бы захватила, — вторая «я» взлетела повыше и с удовольствием оглядела картину достойную пера самого Леонардо. Пожирание грешной девы, сомном демонов.
Аборигены нехотя отпускали меня, вытирая губы и демонстративно отплевываясь. Что? Я не такая вкусная, как показалось вначале? В душе меня взяла гордость, недаром мне маменька с детства твердила, что я с гнильцой. Даже аборигены есть расхотели! А потом появилась обида, что я не человек что-ли? Почему других сожрали, а от меня брезгливо отворачиваются? Повернувшись и так и сяк, я осмотрела свою голую тушку. Ничего так, даже и без кетчупа аппетитно!
Разочарованные песчаники отходили от меня в сторону, болтая что-то на своем гортанном языке и не обращая внимания на мои попытки освободиться. Веревка оказалась сплетенной из травяных волокон, и после пары минут трения об каменный угол, с тихим хлопком распалась.
Красные молча смотрели на освободившуюся меня и жалобно стонали, потирая животы.
— Вы кушать хотите? — вот что значит женское сердце, они меня сожрать хотели, а я их жалею. Эх, русская баба! Всех пожалеет и пригреет. Возможно сыграл мой сочувственный тон, или взгляд, но толпа разом кивнула головой и уставилась на меня, как пятое пришествие антихриста.
С камня мне было видно мой павильончик, аборигены не сильно заморачивались с выбором места для столовой, отнесли за угол и сойдет. Погодите! Курица! Две тушки по цене одной!
Я скинула веревки с ног и с радостным воплем помчалась в вагончик, попутно вспоминая, что у меня там валяется пара пачек доширака и купленная на последние деньги баночка маринованных грибов.
— Живем, красненькие! — я нырнула в подсобку и вытащила пакеты. Сгибаясь под тяжестью, я дотащила их до камня.
— Сейчас будет вам жульен по Маргаритовски! — жестами я изобразила кастрюлю, с пятой попытки нам удалось достичь взаимопонимания и два аборигена притащили мне нечто большее похожее на шлем от скафандра, но хорошего такого объема.