— Ездят тут всякие, — буркнула я, вспомнив, что второй раз за день чуть не попала под колеса, и вошла в здание вокзала через одну из боковых дверей, которая вела сразу в зал ожидания для непривилегированных слоев населения.
Просторное помещение с высокими потолками и колоннами было почти полностью заполнено простыми деревянными скамейками и стульями, вызывающими боль в спине и других частях тела при долгом ожидании. Через большие окна на противоположной стене был виден перрон, слева, над входом в билетные кассы, висели массивные часы, а справа располагалась дверь, ведущая к платформам.
Людей в зале ожидания было достаточно много. Я не сразу пробралась к пустующему месту, преодолев сначала двух женщин, устроивших небольшой перекус прихваченной с собой жареной курицей и ароматными хрустящими огурчиками; неизвестного господина в необычном толстом халате и странной шапке, больше похожей на намотанное полотенце; ораву шумящих детишек разного возраста под предводительством матери и суровой нянюшки, а также уставшего музыканта с гитарой в руках.
Первые десять минут моего пребывания на вокзале прошли хорошо. За это время я успела рассмотреть почти всех, кто присутствовал в зале, пересчитать колонны и рассмотреть арочные своды потолка. А потом пришлось срочно пробираться к кассам, потому что со стороны платформы в помещение вошли два констебля, которые проверяли у присутствующих наличие билетов на поезда.
В этой части вокзала очереди обычно собирались у небольшого окошка, за которым сидел служащий, продающий билеты, но в этот раз все столпились недалеко от входа в зал ожидания повышенной комфортности. Мне стало любопытно, что там произошло, и я подошла ближе.
За высокими спинами стоящих передо мной мужчин разглядеть что-то было весьма проблематично, а вот услышать — вполне.
— Его отравили, — сказал кто-то, находящийся в гуще событий. — Яд мне неизвестен. Или отравитель смешал несколько снадобий, чтобы сработало наверняка.
— Он уже мертв? — тут же выпалила я, надеясь на отрицательный ответ.
— Нет, — отозвался тот же голос. — Но вызвать специалиста мы уже не успеем.
— Расступитесь! — скомандовала я, пробираясь сквозь толпу. — Я попытаюсь помочь!
— Мадмуазель, он уже не жилец, — печально ответил рыжеволосый мужчина, склонившийся над пострадавшим. — У нас нет противоядия.
— У меня есть. Экспериментальное, — призналась я и, плюхнув саквояж на пол, стала активно рыться в его недрах.
— Я, как врач, не могу позволить вам использовать препарат, не прошедший проверку, на человеке, — посуровел рыжий.