Илона не присутствовала при разговоре студентов с завкафедрой, всё произошло за её спиной, в её отсутствие, но верная Муся затем поделилась подробностями. Оказывается, Селиванова договорилась до того, что свалила всю ответственность за безграмотность пятикурсников на Илону Эдуардовну — мол, это она виновата, не всегда умеет объяснить, за все эти годы так и не смогла найти подхода к своим студентам. Астаров, как обычно, помычал и обещал разобраться…
Но самой большой неприятностью Илоне казалось другое. Обидно было то, что Марк сразу же, с первых своих дней на кафедре, оказался втянут в эти дурацкие сплетни, став невольным свидетелем конфликта. Не успел вступить в должность — и сразу же узнал о том, что Илона не справляется с работой… Не разочаруется ли он в ней?
И в самом деле, если разобраться, то это стыдно, неловко и глупо — ей тридцать один год, а она проводит со студентами какие-то примитивные школярские диктанты… А что поделаешь? Пока она не напишет кандидатскую, более интересной работы ей не дадут, можно и не надеяться. Сиди вот теперь, умница-разумница, и диктуй здоровым лбам детские упражнения…
И всё-таки воспоминания о тёплом взгляде Марка, который она нечаянно поймала сегодня утром на кафедре, заставляли Илону время от времени осторожно и мечтательно улыбаться. За несколько дней, минувших с их первой встречи, им так и не удалось нормально пообщаться: кругом постоянно были свидетели, чужие глаза и уши. Но он, несомненно, был рад её видеть…
Пойманный взгляд то и дело оживал в памяти и согревал душу. Даже пятикурсники, которые, недовольно насупившись, писали сейчас под её диктовку, уже не казались Илоне такими уж противными. Вполне славные, милые ребята… хоть и пишут “симпотичный”, “вообщем”, “координально” и “здорого”, отчего у неё сразу начинает дёргаться глаз.
И всё-таки, как ни хотелось ей забыть о поступке Селивановой, а игнорировать поведение этой девицы Илона не могла. Этак можно было подрастерять жалкие остатки своего педагогического авторитета… Поэтому, когда диктант был окончен и листочки собраны, преподавательница обратилась к студентке напрямую.
— Госпожа Селиванова, вы жаловались заведующему кафедрой на то, что я не умею объяснить материал…
— Не совсем так, — заюлила Ира, суетливо оглядываясь на сокурсников и ища их поддержки. — Так… кое-что повисало в воздухе.
— Ни о каком “кое-что” не может быть и речи. Я прошу вас к завтрашнему занятию выписать всё, что у вас “повисло в воздухе”, и мы обязательно с этим разберёмся. Если я не смогу ответить на все ваши вопросы, обратимся в Российскую академию наук, — не удержалась Илона от сарказма напоследок.