Она опустила глаза и увидела, что на рукав его плаща прилепился жёлтый кленовый лист. Полина ощутила дикое желание протянуть руку и стряхнуть этот листок… А затем пригладить чуть взъерошенные, точно их постоянно продувает сквознячок, густые тёмные волосы Марка Александровича. А потом разгладить его презрительно сжатые губы поцелуями…
Но с дикими желаниями можно и бороться.
— Вы тоже на трамвай сейчас, Полина? — кивая в сторону остановки, примирительно спросила Илона Эдуардовна.
— Нет, нет… мне совсем в другую сторону. До свидания, — струсила она и поспешно зашагала прочь в противоположном направлении.
Илона
Всё чаще и чаще её мысли невольно возвращались к словам Марка о жалости, которая определяет поступки. Илона уговаривала себя, что примерять эту фразу на их отношения не стоит. Разве он с ней из-за жалости? Чушь!
Марк очень нежный, заботливый и внимательный. Он прекрасный любовник. У них всё хорошо. Всё, всё хо-ро-шо.
Но воспоминания нет-нет, да и сворачивали на бессловесную пантомиму, развернувшуюся в учительской несколько дней назад. Пожалуй, никто, кроме Илоны, этого и не заметил… Того, как Марк старательно отводил глаза от своей лучшей студентки, словно боялся сорваться. Словно сдерживался из последних сил. Словно запретил себе даже мельком… даже мимолётно… проявить свой неприкрытый мужской интерес. Это просекла только Илона… и, кажется, сама Кострова. Уж больно несчастное личико было у девушки.
Илона смеялась над собственными глупыми страхами, убеждая себя в том, что всё надумала. Марк вёл себя совершенно обычно. Образцовый преподаватель, не придерёшься. Студентка Кострова слегка переволновалась перед открытым уроком. Только и всего!
И всё же… как непрочны, зыбки, нестабильны их с Марком отношения, в очередной раз с горечью понимала Илона. Она никогда не знает точно, позвонит ли он ей, придёт ли. Илона просто не вправе быть излишне навязчивой, она ведь сама установила границу их отношений: “Ничего личного, только секс”. И Марку явно становится не по себе, когда Илона осторожно пытается не пересечь эту границу, но хотя бы приблизиться к ней.
Недавно их чуть было не застукала мама. Вломилась в квартиру без предупреждения, как обычно, отперев замок своим ключом. Хорошо, что Илона сразу же услышала звук открывающейся двери и закричала:
— Мам, не входи! Я не одна.
Впрочем, она не была уверена в том, что мама её непременно послушает. С неё сталось бы и вломиться в спальню, бесцеремонно оценивая дочкиного ухажёра по своей собственной шкале качеств — годится ли он Илоне, подходит ей, достоин ли?.. Поэтому Илона торопливо накинула пеньюар на голое тело и, сделав Марку знак оставаться на месте, вышла навстречу матери в прихожую.