На выручку явился Хермэнус с копьём наперевес. Медведь обернулся к воину и окатил истошным воплем. Офицер застыл, не зная, как подступиться к зверюге. Но тут же ангел обратил внимание на свечу, закреплённую слева от двери. Принюхавший, воин убедился, что его левая рука всё ещё пропитана самогоном.
Только медведь ринулся на Хермэнуса, как тот подставил предплечье под свечку. Остатки самогона вспыхнули пламенем, что воин поспешил ткнуть зверю под нос. Испугавшийся огня медведь отпрянул и поднялся на задние лапы. Хермэнус не преминул вонзить копьё в открывшееся брюхо. Сатымар одеревенел от боли, способный лишь вопить, задрав голову. Сзади на хищника прыгнула Диана и вогнала меч в горло по рукоятку. Рёв агонии сменился предсмертным хрипом. Воительница вложила все силы, проворачивая гладиус и ускоряя гибель медведя.
Хермэнус толкнул мёртвого зверя в сторону, задавая направление для падения. Диана выдернула оружие и спрыгнула с рухнувшего гиганта. Питомец вождя заставил могучих ангелов зайтись одышкой. Диана вытерла меч о шкуру зверя и спросила:
– Как рука?
– Пустяковые ожоги.
Хермэнус вернул предводительнице копьё. Набат всё это время не смолкал, и вокруг терема сгустились крики. Подкрепление стянулось к стенам.
– Идём, – решительно сказала Диана.
Воители вернулись в коридор и продолжили преследование. Подле чёрного хода Хермэнус остановился подобрать ранее брошенное копьё, поэтому первой на улицу выскочила Диана. Там, в роскошном саду, она увидела терпеливо ждущего Бедрианга. Окружающий сады забор затрясся – по нему полезло подкрепление. Только над поросшей плющом изгородью показались головы, как вождь выкрикнул:
– Обратно! Лезьте назад и штурмуйте окна! Расправьтесь с теми, кто в главном зале. Этих я прикончу сам.
Подкрепление послушно удалилось. Наивная вера во всемогущество вождя, что на деле – обычный нандиец. Рослый и мощный, не хуже Мариуса, но простой амбал, разве что и способный колоть вепрей.
Бедрианг скинул с плеч медвежью накидку и подобрал со скамьи диковинное оружие. В руках нандийца оказался клинок из кости неведомой твари. Заточенная и зазубренная кость напоминала пилу, посаженную на аршинную рукоятку. Вождь взмахнул оружием, отчего его мышцы угрожающе перекатились под багровой кожей. Играючи вращая бандурой, Бедрианг произнёс:
– Вы смели убить Сатымара. Известно ли вам, сколь жестоко нандийцы мстят за питомцев?
– Хермэнус, усмири звонаря.
– Диана?
– Колокол раздражает, – спокойно произнесла воительница и вонзила копьё в землю. – А с этим боровом я и сама справлюсь.