Он только что сделал поразительное заявление, но мои руки так дрожали, что я вряд ли смогла бы написать даже пару слов.
— Чудовище? Она называла меня также… — Кавендиш, только что выглядевший взбешенным, вдруг успокоился. Замкнулся и снова стал непроницаемым и холодным. Но прежняя расслабленность ушла из его облика — он напоминал настороженного, готового к прыжку зверя. — Ладно, что еще? Задавайте оставшиеся вопросы и выметайтесь. От вас разболелась голова.
— Минуточку, — я наклонилась к блокноту и сделала вид, что ищу информацию. Голова у него разболелась, как же! Наверняка, мои высказанные наугад предположения прямо в цель угодили. Иначе с чего ему так реагировать?
И все-таки, до чего страшный и испорченный человек! Монстр, настоящий монстр. Да и я хороша. Дурочка слепая — влюбилась в него с первого взгляда, с первой вздоха и мимолетной улыбки… Ууу, ненавижу!
Я открыла чистый лист и снова взяла перо.
— Вас называют «Королем порочного Лондона», лорд Кавендиш, — стараясь, чтобы голос прозвучал максимально сухо и незаинтересованно, сказала я. — Можете прокомментировать?
Я больше не избегала смотреть ему в глаза. Сначала побаивалась — вдруг вспомнит?.. Зря. В таком виде меня даже родные не всегда узнавали, что уж говорить о мужчине, менявшем женщин, как предметы гардероба.
Он приподнял брови и посмотрел на меня так, словно сомневался в моих умственных способностях.
— Я красив, знатен, богат, увлекаюсь пороком и живу в Лондоне. Чего тут комментировать? Кстати, гений пера, вы держите свой инструмент кверх ногами.
Я поджала губы. Как же он меня раздражает! Сидит тут, словнои правда король — такой стройный, холеный, утонченный. Всего девять утра, а Клифф Кавендиш уже при параде: выглаженный, напомаженный, с бантом на шее и изысканным парфюмом, заполняющем комнату сладким дурманом. Смотрит свысока, будто на мусор. Издевается.
— Не уходите от темы, лорд. Вы ведь не просто увлекаетесь пороком, вы его культивируете и насаждаете…
Внутри — бульон из желчи и разочарования. Все бурлит, клокочет, выворачивается наизнанку.
Но нужно успокоиться, иначе он выкинет меня на улицу, так и не дав осуществить своего плана.
— Вы о моем маленьком скромном притоне?
— Именно. Снова спрошу вас о совести. Неужели вам не стыдно использовать в своих целях всех этих… несчастных женщин?
— Вы о шлюхах, мальчик мой? Насколько мне известно, они не жалуются.
— То есть, вас совсем не беспокоит, каким омерзительным способом вы зарабатываете свои деньги?!
— Вас больше волнует моя совесть или мои деньги?
— Просто не понимаю, как можно быть исчадием ада, и ничуть не стесняться этого! — из меня снова прорвалась злость.