— Мне жаль, ваше величество, но это всё, что я могу вам сейчас предоставить, — принялся оправдываться Эйверин, избегая смотреть мне в глаза. — Ту сотню наёмников, которая выдвинулась к вам, Ксендел распорядился задержать на границе. Я приказал им не вступать в бой, ибо у противника превосходящие силы. В Ксандрии у Корпорации есть военная академия, и я отдал распоряжение отобрать из неё сто самых лучших учеников и доставить их к вам для сопровождения. Поверьте, я как никто другой заинтересован в вашем благополучном возвращении домой, ваше величество. Поэтому прошу вас быть осторожнее и немедленно отправляться к флаеру.
— Ясно. До связи, — усмиряя внутреннюю бурю, кивнула я и выключила видеофон. — Что будем делать? — растерянно повернулась я к Джулиану.
— Отберём лучших, — переглянулся он с Максом и Теодором, и трое мужчин быстро прошлись по рядам, приказывая самым взрослым, сильным и высоким курсантам сделать шаг вперёд.
В итоге нас пошли сопровождать всего тридцать человек, а остальные были отправлены по домам.
Макс
Мы продвигались по узкой мощёной улочке вдоль низких одноэтажных серых домов, типичных для Ксандрии, и стоявших друг к другу впритык, и улавливали доносившиеся с разных сторон запахи сдобы и тушёной рыбы. Солнце клонилось к закату, а хозяйки в это время занимались приготовлением ужина.
Всё было довольно неплохо до того момента, как мы дошли до городской площади.
Оказалось, что нас там ждали. Я насчитал около трёх сотен наёмников в чёрной униформе без опознавательных знаков, которые быстро окружили нас со всех сторон.
Путь назад был отрезан, и всё, что нам оставалось, это с боем прорываться вперёд.
Сиренити
Три квартала мы миновали совершенно спокойно: по бокам от меня шагали ровным строем мои телохранители, позади нас в три ряда выстроились курсанты, я шла в самом центре, держась за руку Джулиана, позади меня семенил мой связной, а во главе всей этой процессии был Максимилиан.
Я не первый раз была в Ксандрии, и архитектура этой страны всегда наводила на меня уныние своей невзрачностью, однообразием и скученностью маленьких домиков. Причём жилища богачей отличались лишь размерами, а в целом были столь же унылыми, как кусок тускло-серого кирпича.
Единственное, что радовало глаз — это высокие деревья, порой попадающиеся на пути вдоль дороги. С яркими розовыми, зелёными или фиолетовыми листьями, они были жизнерадостными пятнами на фоне депрессивной массы строений.
Почти все окна были открыты из-за жары, и из них доносились соблазнительные запахи свежего хлеба и блюд из рыбы. Мой желудок отреагировал на эти вкусные ароматы тихим недовольным урчанием.