не последовало.
Я туго сглотнула. Значит, здешние владения Церцеи замёрзли намертво. Неужели нас всех ждёт ледяная могила? Как там Мэтью однажды назвал изменившийся климат? Снегмагеддон.
— Финн, а что, если мир никогда вернётся в норму. Как я объясню своему ребёнку, что такое солнце, что такое день?
— А я для чего? Ну-ка пойдём. — он встал, похромал в соседнюю комнату отдыха и, кивнув на диванчик, голосом циркового конферансье объявил: — Приготовьтесь к чему-то невероятному. Сногсшибательному! Встречайте величайшего иллюзиониста всех времен и народов!
Затем взмахнул рукой и вокруг всё изменилось.
Мы оказались на пляже под палящим солнцем.
— Малибу?
Озорная ухмылка.
— А то!
— Невероятно, — я начала жадным взглядом ловить каждую деталь: чаек, пенистые гребни волн, колыхание воздуха над раскалённым песком, — на это можно смотреть вечно.
Финн опустился на диван и устроил костыль между ногами, но мираж не исчез.
— Мы с Ларк будем любимчиками ваших детей. Будем катать их верхом на пони, рассказывать сказки, дополненные иллюзиями, подкармливать сладостями и учить играть на казу́[2].
Словно почувствовав магию, на лестнице в сопровождении животной свиты появилась Ларк в пушистых тапочках с кроликами и такой же, как у Финна, фланелевой пижаме. Она присела рядом с ним, наслаждаясь завораживающим зрелищем.
— Ух ты. Нереально. А сделай волны побольше, малыш!
— Моя девочка хочет увидеть большие волны? Сейчас у нас здесь будет настоящая труба[3].
Черз какое-то время вошёл Арик, просто великолепный в своей кольчуге. При виде меня у него загорелись глаза. Окинув взглядом иллюзию Финна, он сказал:
— Теперь заставь нас это почувствовать, Маг.
— А я могу?
— Ты же знаешь, как начинается заклятие, и знаешь, чего хочешь.
Маг закрыл глаза, что-то забормотал, и скоро комнату начали раскачивать бурлящие волны, заглушающие шум бури. Подул свежий морской бриз, бросая в наши согретые солнцем лица солёные брызги.
Осторожно, чтобы не слишком приблизиться к остальным, Арик сел рядом, взял меня за руку и блаженно прикрыл глаза от одного прикосновения.
Вместе любуясь огненно-красным океанским закатом, мы вчетвером прониклись умиротворением и редким для Арканов чувством единения. Жаль только, что Цирцеи здесь нет. Ведь если даже обычные совместные завтраки вызывают у неё зависть, то что говорить об этом.
Наконец мне стало понятно, как в прошлых играх удавалось выманить Жрицу на сушу…
— Нам предстоит увидеть ещё много чудес, любовь моя, — шепнул на ухо Арик.
И во мне проснулась надежда, словно зелёный росток, тянущийся к свету. Как только Пол уйдёт, всё вернётся на свои места.