Стоя под тёплыми струями воды, и прижав Лилю к себе, я начал водит рукой по спине, наслаждаясь шелковистостью её кожи и чувствуя, как внутри снова разгорается огонь желания. Но тут же оборвал себя. «На сегодня хватит. Надо дать ей время прийти в себя. Всё же это первый раз и не хочется причинять ей снова боль. А вот завтра ночью уже оторвусь по полной». Однако сколько не убеждал себя, не будить ещё больше желания, не смог отказать себе в маленьких шалостях. Повернув к себе спиной, я принялся рукой водить по её груди, наслаждаясь их тяжестью и упругостью, и вздохнул, когда соски начали покалывать ладонь, а Лиля откинула мне голову на плечо и тяжело задышала.
«Я однозначно мазахист. Вот хуже делаю себе этими ласками, но и не могу остановиться» — пронеслось в голове, когда я опустил руку ниже, а потом скользнул между ног и стал мыть Лилю. По её телу прокатилась дрожь и она еле слышно застонала, когда я не удержался и, начав ласкать её, проник пальцем внутрь, но боли вроде не почувствовала, и я позволил себе ещё каплю наслаждения. Уже одно то, что она доверчиво прижимается ко мне и полностью отдаётся в мои руки, доставляло удовольствие.
— Всё, а теперь бегом в кровать и спать, — хрипло скомандовал я, когда меня начала накрывать новая волна желания. — Сейчас тоже приму душ и присоединюсь к тебе.
— Спать? — в голосе Лили сквозило разочарование. — Уже?
— Да. Сегодня больше нельзя, — с сожалением ответил я, подталкивая её к дверце, а потом взмолился, когда Лиля, вместо того, чтобы выйти, повернулась ко мне лицом и, прикоснувшись к груди, тоже попыталась меня помыть: — Сладенькая моя, не мучай. Я так хочу тебя, что сводит яй… — я запнулся, решив не посвящать её, что конкретно у меня сводит и, перехватив её руку, уверенно двигающуюся вниз по моему животу, пробормотал: — Надо дать время хоть чуть-чуть зажить ране. Тебе же будет больно опять. Будь хорошей девочкой, иди в кровать.
Угнетенно вздохнув, она вышла из душевой кабинки и, обернувшись полотенцем, покинула ванную комнату, а я добавил холодной воды и, сжав зубы, повторял себе: «Сегодня больше нельзя. Нельзя!».
Однако через десять минут, после выхода из ванны сдался. Лиля встретила меня хитрой улыбкой, и когда я лёг рядом, положила голову на грудь и начала водить пальцем по коже, посылая по моему телу электрический ток. Я честно пытался перехватить её руку и не поддаться соблазну, но она настойчиво жалась ко мне, и если не рукой, так губами заставляла меня перейти к активным действиям.
— Лиля, нельзя, — из последних сил, прошептал я, чувствуя, как меня затягивает в омут наслаждения, когда она провела языком по груди, а потом, лизнув сосок, начала его покусывать. — Не хочу причинять тебе боль.