— Чего-чего? — нахмурился Максим, покосившись на неё. — чё еще за вписки?
Она покраснела, и взгляд в колени.
— Ну, вписки… Вечеринка с ночевкой и выпивкой. — пояснила смущенно, — иногда туда малознакомых парней и девчат приглашают, наркотиками балуются. И сексом занимаются.
Слово «секс», такое взрослое, явно непривычное для неё в произношении вслух, Владка прошептала совсем тихо. У Макса мелькнула мысль, уж не девственница ли она. Впрочем, напомнил он себе, — пора соскочить с опасной темы. Девочка — табу. Даже думать о ней в ином смысле, нежели о нуждающейся в человеческом участии, не хрен.
— Девочка со вписки, та что любит виски… — пришли на ум где-то услышанные слова песни, и Влада, наконец, улыбнулась.
— Ты что, слушаешь MAKF?
— Понятия не имею, кто это. — пожал он плечами, и кивком указал на видневшийся вдали дом из красного кирпича. — сюда мусора не сунутся, здесь полно охраны, можешь смело выходить из дома. Но за пределами территории не высовывайся, есть риск. Они город вверх дном щас перевернут в поисках тебя. А свидетели найдутся всегда, хрен знает, может, кто-то запомнил меня возле твоей хаты, или Рыжего видели.
— Зачем тебе это надо? — поинтересовалась Влада, пристально глядя на его красивый, суровый профиль. — зачем ты мне помогаешь? Только не говори банального, мол, я напоминала тебе дочь или бывшую любовь из юности. Я на такие сказки не клюю.
Он усмехнулся, остановил джип напротив кованых ворот, и сел вполоборота к девушке. Она что, всерьез решила, будто он спросит за свою помощь натурой? Потащит её в постель, заставит отрабатывать «долг» телом? Это его слегка задело, но Соболь умел контролировать эмоции, и Владка не уловила мимолетной гримасы досады в его глазах.
— Нет у меня дочери. И любовь из молодости я даже не помню, как зовут. — он, конечно, солгал, но вспоминать о предательнице Леночке, которую он ценой своей свободы спас от отморозков — насильников, Максиму не хотелось. — никакого скрытого умысла у меня не имеется, не бзди. Просто не люблю мусоров. Не люблю я, когда обижают слабых. А может, чёрт его знает, за тем, чтобы в судный день из списка моих грехов зачитали на один меньше. Всё, конечный пункт назначения, пошли.
***
— Как это, не нашли? Ей негде больше быть, часами по рынку шляется. — Люська хотела выкрикнуть эти слова, но дыхания не хватило, боль в животе заставила скрючиться, и женщина обмякла на подушках.
— Как в воду канула. — с досадой посетовал Иван, глядя в зашторенное белым тюлем окно. — прошерстили рынок от и до, никаких следов твоей дочери.