— Я люб.
Короткий стон, и его голова бессильно мотнулась. Он лишился чувств.
Время. Его осталось совсем мало.
Часы тикали с самого начала. С того сумасшедшего дня, как профессор и Этьен украли амулет фон Вюрнера, чтобы тот не бросился убивать и проклинать направо и налево, пользуясь своей силой. Профессор знал, что жертвует собой, но не сделал ни шагу назад, даже прекрасно понимая последствия. Он надеялся выжить и победить — или же видел, что оставить фон Вюрнеру амулет будет куда хуже.
Амулет замерцал на её груди, и Кира вдруг поняла, ощутила силой новой хозяйки амулета, что Арчибальд фон Вюрнер торопился не зря. Заряд магии в амулете действительно заканчивался. А значит, им можно было воспользоваться всего раз или два, если они не придумают другого способа.
Неважно. Снова неважно. Главное, у неё была сила сейчас.
Кира сжала ладони профессора в своих руках перед тем, как осторожно опустить их. И сделала пасс, выпуская на волю первую руну.
Формулы одна за другой слетали с её губ совершенно чисто. Она могла бы стать боевым магом, но…
Это было не её судьбой. Она была донором и оставалась им.
Но если маг, ради которого она готова была отдать всё, погибнет, то не будет смысла даже быть тем, кем она была. Не будет вообще никакого смысла.
Поэтому Кира читала формулы и изо всех сил пыталась не думать о том, что будет потом. Что ждало её в конце пути.
Кира глубоко вздохнула. Наступал последний, критический момент ритуала. В прошлый раз, когда она пожертвовала своей магией ради профессора, её поддерживал Этьен; сейчас рядом с ней не было никого. Но она была сильна, она держала свою жизнь в своих руках — и чувствовала, что могла взять на себя проклятие так же легко, будто брала из рук профессора зонтик.
Могла. Но.
Ей было чудовищно страшно. В прошлый раз она всего лишь жертвовала магией. В этот раз она умирала.
Она не хотела умирать. Она хотела свой дом, и огонь в камине, и чёрного кота с белой грудкой, и детей с лицами, напоминающими ей его профессора и её саму. Хотела долгое зимнее утро в кровати, и прогулку на лыжах, и самые обычные бутерброды на кухне перед лекциями, и поцелуи, делающиеся всё жарче, и собственное тело, послушно плавящееся под его ласками.
Хотела услышать «мисс Риаз» из его уст снова. Она была согласна даже на «маленькую лгунью». Сейчас она видела его одним целым, да он и был одним целым теперь, когда обрёл память окончательно. Его насмешливый тон, едва заметные улыбки, его руки, его шёпот, его изощрённые наказания.
Его любовь.
Кира коснулась его лба, зачерпывая магию. Символически, едва-едва, чтобы забрать их обоих в видение и спасти его жизнь.