— У меня есть магия, — просто сказала она. — Бери её.
— Нужен ритуальный круг. — Его глаза вдруг расширились. — Мы уже в круге. Ты это чувствуешь?
А в следующую секунду почувствовала и она.
И проклятие, висящее над его сердцем тёмным облаком, она ощутила тоже.
Снять его было уже поздно. Невозможно.
Кому угодно, кроме неё. Ведь магия бурлила в ней, как вода.
Будь она взрослой, она бы перепугалась. Она бы даже подумать не могла о том, чтобы забрать эту тьму себе.
Но она была Кирой Риаз из Серого Дома, с бантами на косичках и без единого искреннего слова в свой день рождения, и её мало беспокоила какая-то тьма.
Куда больше её волновал единственный друг.
Кира протянула ему руки, и он взял её ладони, глядя на неё серьёзно и пристально.
— Я собираюсь тебя спасти, — шепнула она. — Веришь?
Рональд моргнул. А потом с изумлением посмотрел на её руки.
— Ты. забираешь мою боль. Ты.
— ТТТтттттт. Бери мою магию и говори свои формулы.
Рональд вдруг улыбнулся. Потянулся к ней с земли, всё ещё перепуганный и бледный, — и вдруг поцеловал в кончик носа.
— Я возьму совсем немного, — предупредил он. — Ты не пострадаешь, обещаю.
Угу. Он не понял, что она не собирается просто дать ему немного магии. Она заберёт всю его боль. Всю, до последней капли.
— Мы друзья, — тихо сказала она. — И мы не бросим друг друга.
Рональд улыбнулся ей одними глазами.
— Готова?
>Да.
.. И одновременно ещё одна Кира, стоящая в ритуальном круге, тоже поняла, что готова.
К самому важному шагу в своей жизни. К последнему, хотя юная Кира об этом не знала. Ей просто хотелось спасти друга.
Рональд начал говорить — и в этот миг Кира порывисто обняла его.
Ей ужасно хотелось его поцеловать. В висок, в щёку, в ухо. В губы, словно они были совсем взрослыми. Но. нет. Его боль была куда важнее.
Она обняла его, окутывая силой. Только в этот раз она была не бездонным колодцем, а родником, журчащим и искрящимся в лучах утреннего солнца. Сосны и море — и они двое, сидящие рука в руке, слушая крики чаек и любуясь пеной на гребнях волн.
А затем невидимый ритуальный круг, раскинувшийся под двумя детьми, раскрылся рубиновой звездой, вспыхнул, и Кира вдруг вспомнила.
Свои кольца. Бриллиантовое обручальное кольцо, сверкающее даже под луной, — и скромное колечко белого металла.
«Ты победишь».
Истинная пара. Проклятие, висящее над профессором. Её жертва.
Воспоминания пронеслись в ней огненной рекой, бешеным потоком, ломающим мысли и барьеры. И одновременно бездонная, невозможная магия алтаря, сделавшего их с Тёмным Лордом истинной парой, наполнила её, нашёптывая, кем она была для своей истинной пары теперь.