Ненависти вопреки (Ермакова) - страница 4

— Молчи! — свирепею. — Ты предала даже не меня — своих братьев, сестёр, господина…

— О чём ты, милый?!.

Сочувствующий тон раздражает ещё больше, пыхчу яростней. Алберита улыбается уголками полных губ:

— Мы — дети одного бога, лишь оступившиеся…

— Бред! Мы — враги! Стоим по разные стороны! — перекрикиваю ересь, явно навеянную Михаилом. — Как ты прошла границу незамеченной? — чеканю вкрадчиво. — Талисман? Амулет? — вновь перехожу на повышенный тон. — Заклятие? Откуда сила??? — требую рыча, стискиваю клинок до жалобного скрипа.

— Она во мне, — немного дрожит мелодичный голос Ал. Её аккуратный нос и упрямый подбородок надменно вздёрнуты.

— Ты… — теряю речь. Неверующе перевожу взгляд на живот любимой, но он пока не выделяется — ни намека на беременность. От негодования глаза застилает дымка злобы, но не успеваю их воздеть — на голову обрушивается оглушающая тяжесть.

Проваливаюсь в звенящую темноту и также стремительно выныриваю.

Голова раскалывается, плохо понимаю, где я и что со мной. Со всех сторон летит мерзкий гул, точно над ухом жужжит рой ос. Гвалт формируется в обрывочные слова:

— Он отпустил…

— Предал…

— Дал уйти…

— Убить отступника…

— Прогнать…

— Уничтожить…

— Пусть дьявол вершит суд…

Мутным взором оглядываюсь. Очертания огромной каменной залы неточны, но вроде валяюсь на полу перед пустым троном дьявола. Невысокие серые ступени сейчас бесконечно далеки. Меня окружают братья и сёстры. Бесформенные тени медленно, спонтанно материализуются в людские личины. В размытых образах нет сочувствия — лишь презрение, гнев, злоба. Так и вижу, как они меня раздирают на куски от ненависти.

Подняться не получается. Тело болит так, словно бульдозером проехались, а потом, добивая, полбашки снесли. Порываюсь дотронуться до лица — но руки висят плетьми. Ноги не слушаются — явно переломаны. Гвалт возбуждённых голосов умолкает недружный строем.

Ощущая себя куском отбитого мяса, силюсь… фокусируюсь — глаза затёкшие, картинка расплывается, но не заметить господина невозможно. Великан гордо восседает на троне, словно сам Господь Бог, хотя так и есть, по крайней мере, для жителей Ада. Огромный человеко-козлоподобный, — любимая ипостась господина, — с толстыми длинными спиралевидными рогами. Лицо вытянуто. Из-под массивных надбровных дуг недобро сверкают нефритовые глаза с продолговатым жёлтым зрачком, постоянно меняющим и размер, и наклон — то узкий, то широкий, то продольный, то поперечный. Крылья расплющенного носа-картошкой яростно вздрагивают, из ноздрей чуть заметно клубится сероватый дым. Большой рот от уха до уха с губами-плюшками — скалится. Широченная шея плавно перетекает в невероятно мощные плечи, грудь, будто выкована из бронзы. Линии мускулистых рук завораживают чёткостью лепки. Здоровые ладони-кувалды с толстыми когтистыми пальцами, сжимают подлокотники дубового трона. Фигура сужается к торсу с рельефным прессом кубиками. Крупные оголённые ноги заканчиваются алмазными копытами. Из одежды — лишь кожаная набедренная повязка.