Я быстро следовала за мужчиной, завороженно рассматривая его крепкую спину. Черная ткань футболки туго обтягивала рельефные мышцы. Боже, да он из финтес-зала, наверное, часами не вылезает. В компании отца такие экземпляры совсем не водились, я привыкла к подтянутым, но не слишком мускулистым фигурам. Как у Генри.
А такие атлеты, в моем понимании, валялись на яхтах или фотографировались для Инстаграм на фоне дикого мира Амазонки, который они то ли спасали, то ли наоборот, покоряли. Не важно. При виде такой мужской стати все становилось не важно. Взгляд опустился ниже, к крепким подтянутым ягодицам. Только тогда я поняла, что творю и качнула головой, прогоняя наваждение.
Мы обошли танцпол, затем оказались в длинном коридоре, справа, из-за неплотно прикрытой двери доносились сдавленные девичьи смешки.
— Выход там, — махнул Питон рукой куда-то вглубь коридора. — Убирайся.
И отвернулся, собираясь уходить.
— Я… Я не могу, — торопливо бросила в его спину. — Послушайте, да послушайте же. Мой спутник, я должна его дождаться. Он где-то здесь. Отошел по делам.
— Дождаться, говоришь? — Мой спаситель стремительно развернулся, замер, насмешливо покачиваясь на пятках тяжелых ботинок. — Чего? Пока тебя кто-нибудь не отымеет?
— Вы… — задохнулась я от негодования. — Да как вы смеете? Я же сказала: мой спутник…
— А мне сдается, никакого спутника не было, — перебил он и вдруг резко потянул меня в сторону, в крохотную подсобку рядом. Нащупал выключатель, зажигая в комнатушке приглушенный свет.
— Что происходит? — от испуга голос сел, пришлось откашляться.
Но мой вопрос просто-напросто проигнорировали.
— Как тебя зовут, девочка?
— Шерон.
От него исходила такая аура властной силы, что мне и в голову не пришло соврать или промолчать.
— Шерри-черри[1], значит, — дернул он уголком губ. — Зачем же ты пришла сегодня в бар, вишенка? М-м-м? Решила позабавиться с крутым байкером?
Его слова полностью сбили меня с толку, и я ошарашено уставилась на мужчину.
— Что?
Шаг вперед, и сильное тело впечатало меня в каменную кладку.
— Сладкая девочка, — он провел подушечкой большого пальца вдоль моей шеи, прямо к впадине внизу, отчего я тяжело сглотнула. — Такие аппетитные крошки забредают сюда только с одной целью.
— Какой?
Я затаила дыхание.
— Чтобы их как следует отымели.
Его грубость вместо того, чтобы разозлить меня, неожиданно вызвала дрожь в теле. Внизу живота закрутился тугой горячий узел. Сердце бешено заколотилось.
— Это не так…
— Ты пришла в этот бар повертеть своей упругой попкой перед мужиками. Такая вся чистая и невинная, — обвинительно бросил он словно ее вид настоящее преступление. — Но только с виду.