Хм. Кто там? Осторожно заглянув за высокие идеально выстриженные кусты, я обнаружила единственного, которого боялась встретить в полусумраке парковых аллей… Дика.
Дик Питон Торн, собственной персоной, обнаружился в центре роскошной клумбы. Нагнувшись, он яростно рвал дорогие цветы за длинные стебли и… ругался.
Судя по несколько «плывущему» голосу, он успел выпить, и отчего-то был жутко зол. На руках бугрились мускулы, словно вырывание цветов требовало от него диких усилий.
Я несколько секунд потратила на разглядывание его крепкого привлекательного зада. Замерла как сексуально озабоченная дурочка, просто невменяемо пялилась. Именно этого времени и хватило Дику, чтобы разогнуться и обнаружить меня.
— На ловца и зверь, — мрачно сообщил он. — Иди сюда.
— Зачем? — осторожно спросила я, но сделала пару шагов к клумбе.
Не хотелось бы сейчас скандала, Питон явно не в себе. Чтобы незлить его, подошла немного ближе, но остановилась у крайнего дерева, не слишком ему потакая.
— Догадайся.
Оценив мои дипломатические передвижения, он хмыкнул и широкими шагами быстро сократил расстояние между нами, варварски приминая несчастные цветы.
— Я навел о тебе справки, ты даже близко не дура, хотя постоянно молчишь и теряешься в окружении своей благонравной семейки. Держи, это тебе! Ухаживаю, будь оно проклято.
Моей растерянности не было предела. Кто-кто, а Питон не ассоциировался с ухаживанием и цветами, но сегодня он целый день меня удивлял. Торна кидало из стороны в сторону, обычно спокойный и выдержанный, он словно провоцировал меня, целенаправленно сбивая с толку, вызывая на эмоции.
— Спасибо. Ты хочешь…
— Я хочу все, — перебил он и сунул мне в руки помятый бело-розовый пучок.
Отвлек таким образом, и приобняв за шею, подтаскивая ближе.
— Я больше ни с кем не е*ался. Теперь я достаточно чистый для тебя?
— И с Вандой? — выдаю обиженно прежде, чем успеваю подумать.
Что я несу? Мой ошарашенный разум не мог придумать ничего нового, повторяясь словно заезженная пластинка. Просто выдал что-то, чтобы не молчать. От жесткой хватки и близости мощного тела, подкосились ноги. Похоже, мой организм ассоциирует Питона с удовольствием. Я как собака Павлова начинаю плавиться от одной мысли, что мы сейчас наедине, и он меня касается.
— Ни с кем, сказал же. Когда увидел тебя на пляже…
Он сделал шаг вперед и прижал меня спиной к дереву. Ветки окружили нас подобно шатру. Снизу ярко светили садовые фонарики, отбрасывая фантастическими бликами на его руку с золотистыми, выгоревшими волосками, на упрямый резкий подбородок и надменно изогнутую линию рта.