Ничего примечательно в тот день я не увидела, большую часть просидела, скрючившись, в каюте, укачало знатно. С тех пор близко не подхожу ни к каким водным транспортным средствам передвижения, даже к парому.
Нестерпимо ноет лицо, губа распухла, саднит скулу. Козел, меня избивший, явно не рассчитал силищу, вмазал от души. Еще один плюсик в моем списке «жалоб», Руслан уделает этого ублюдка, и эта мысль греет.
Где же босс который жаждал моего скромного общества? Долго мне торчать в этой отвратительной дыре, вдыхая вонь? Мобильника нет, сумочки тоже. Блин, позвонить не получится, уроды обо всём позаботились!
Держась за шероховатую стену, осторожно двигаюсь вперед, рука натыкается на что-то теплое, покрытое испариной. Труба отопления, значит, это гараж или подвал. Нет, подвалы вроде не отапливают, если только это не частный дом.
Слева просачивается тусклый лиловый свет, туда-то я и иду. Окно зарешечено, дергаю за прутья, понимая, что попытка бесполезна. Чёрт, они там, случаем, не забыли про меня?!
— Эй вы, засранцы конченые, я писать хочу!!! — истошно ору, разглядев, наконец, дверь, и, метнувшись к ней, молочу ногами. — выпустите меня, гаденыши, слышите?! Мне в туалет надо!!!
Гремит засов, дверь открывается так быстро, что меня отбрасывает в сторону. Хорошо хоть, не приложилась носом. Яркая полоса света стелется по грязному каменному полу, на пороге возникает длинная тень, и луч фонаря ударяет в глаза.
— Чё разоряешься, кукла? — знакомый голос недовольно разносится по периметру, я встаю, шипя от боли — при падении содрала кожу на ладошках, забытое с детства «приятное» ощущение, ничего не скажешь!
— В сортир хочу. — недружелюбно бурчу, делая шаг к гаду, и закрываюсь рукой. — хватит меня просвечивать, ска! Ты говорил, что со мной твой босс поболтать хочет, и где он?!
— Будет тебе и босс, и добавка в виде бонуса — парочка охранников, — гогочет он, оглядывая меня, в помятой юбке, испачканной в пятнах грязи. — ладно, не ссы, мы детишек не обижаем. Пошли, шевели булками.
Хватает попутно за задницу, выталкивая вон, и я яростно шлепаю его по блудливым рукам. Парень хмыкает, толкает вперед, и мы поднимаемся по лестнице. Наверху тепло, из гаража выходим в огромную веранду. За окнами уже ночь, и льет дождь.
— Куда поскакала, стоять! — преграждает путь громила, когда я рванулась к распахнутым раздвижным дверям, больно бьет по шее. — прыткая какая, чё, если ноги от ушей, думаешь, сбежишь? Размечталась, ага!
— Пошел на хер, жертва аборта. — равнодушно отзываюсь, украдкой озираясь, и прикидывая, сколько в самом доме людей.