— Не тронь Златку, понял? — тихо изрекла, подав ему выпивку и закуску. — сама я с ней разберусь. Восемнадцать ей, может ведь из дома уйти. Или стукануть куда-нибудь, что я торгую водкой. Привези её домой, дальше не твои заботы.
— Знаю я твоё воспитание, — хмыкнул, втянув носом воздух, участковый, и, шумно выдохнув, опрокинул содержимое стакана в рот.
Занюхал аппетитно колбасой, и вытер рукавом губы.
— Короче, сиди тут и не дергайся. Подменись с Лидкой, пусть отпашет за тебя, с нее, коровы, не убудет. — велел тоном уверенного в себе человека, направился к входной двери, и там оглянулся. — если объявится раньше меня, позвони мне.
— Миша! — окликнула его Ирина, догнав на лестничной клетке.
Он обернулся, похлопал по бокам, прикидывая, успеет ли заскочить к приятелю Семёну, чтобы вдарить еще по стопарику.
— Не трогай её. — с расстановкой произнесла женщина, и он, с досадой отмахнувшись, торопливо сбежал вниз…
* * *
Златку грубо впихнули в комнату, и ей пришлось ухватиться за стену, чтобы не поцеловаться с полом. Споткнувшись, она быстро отбежала в угол, и с опаской уставилась на Малого. Захлопнув дверь, он щелкнул зажигалкой, разгоняя темноту, пошарил рукой справа, и вспыхнул яркий желтый свет. Вернее, сначала он был золотистым, через пару секунд плавно стал фиолетовым, затем нежным лиловым.
Девушка огляделась. Это был просторный кабинет, в нем умещался внушительный книжный стеллаж, два кресла, и большой рабочий стол из красного дерева. То, что она приняла за лампу, оказалось оригинальной деталью дизайна — стена между двумя окнами имела светодиодную подсветку, и каждые несколько мгновений меняла оттенки.
Малой сделал шаг вперед, и Злата вытянулась по струнке, старательно опуская лицо, чтобы он не видел его. В голове билась паническая мысль, что она влипла, а вот во что, было пока непонятно. Если этот бандит разоблачит, что никакой она не парень, не сыграет ли это с ней злую шутку? Быть изнасилованной этим верзилой Златка боялась больше всего, даже сильнее, чем выволочки от отчима.
Малой приближался, не проронив ни слова, и её это нервировало. Пальцы похолодели, она растопырила их, но удержаться было не за что.
— А ну-ка, открой личико, Гюльчатай, мать твою!
С неё сдернули кепку, волосы спутанным пшеничным каскадом рассыпались по худеньким плечам, и упали на лицо. Злата затаила дыхание, в ушах нарастал приток крови.
Малой наклонился, откинул назад пряди, и на неё пристально глянули его глаза. А плотно сжатые губы раздвинулись в усмешке, и Малой, хмыкнув, произнес:
— Так я и думал, ты девчонка. Немой тоже притворяешься, м? Надеешься надавить на гнилуху?