— Эй, приятель… Ты чего?! — узрев перед собой нападавшего, взвыл Белов, безуспешно силясь закрыться от ударов, градом посыпавшихся на него щедрой рукой Малого. — ты чего-о-о… Я ж не тронул её-о-о!!!
— Ты чё творишь, падла, кто давал добро на моей территории насиловать девок?! — рявкнул Малой, и, с силой стиснув голову Антона, саданул носом о свое колено. — сучара позорный, я ж… Я ж с тобой, как с человеком, бля, а ты, ушлепок, на малолеток руки распускать вздумал!
Он оглянулся на Злату, и ударил Белова под дых.
— Чё ты ей подсунул, сука?! А? Чем девчонку напичкал?!
Златку мутило, и она с трудом смогла устоять на ногах. Схватилась за раковину, и вскрикнула, расширенными глазами глядя на брызги крови, разлетевшиеся по голубому кафелю:
— Тим, хватит… Пожалуйста… Он ничего мне не сделал…
Тоненький умоляющий голосок привел Черникова в чувство. Тяжело дыша, он выпустил из хватки Антона, и тот сполз на пол, утирая окровавленное лицо рукавом пиджака. Пожалуй, Малой и сам не понял, какая хрень с ним сейчас произошла, и от чего он так разъярился. Уперев ладонь в стену, он прислонился лбом к прохладной поверхности, и Антон, воспользовавшись моментом, пошатываясь, поспешил ретироваться, чтобы прийти в себя.
Девчонка молча стояла, дрожа и обхватив плечи руками. Малой выпрямился, бросил в её сторону тяжелый взгляд, и она закусила губу, старательно отводя глаза от его липких от крови, сбитых костяшек на пальцах.
Она была очень напугана, и это его окончательно отрезвило. Мотнув головой, словно стряхивая наваждение, Тим взял Златку за руку, и подтолкнул к двери…
— Ты как?
Злата хотела сказать, что ей плохо, но с губ слетело нечто неразборчивое, и она прокашлялась. Исподлобья наблюдая за Тимом, мелкими шажками добрела до кресла, и плюхнулась в него, утонув почти целиком. Подобрать под себя ноги не было сил, и она просто свела их вместе, стараясь не делать резких движений.
Стыдно было признаться, но меж бедер копошился ноющий жар, и это нервировало. Златка не понимала, что с ней, её это пугало. Может, всё из-за того коктейля? Она же вообще ничего крепче пива сроду не пила!
Когда Малой приблизился к ней, и подал стакан с минералкой, девушка не шелохнулась. Боялась, что он непременно заметит её состояние, и тогда гореть ей со стыда! Дискомфорт в паху причинял неудобства, и она заерзала, не зная, как успокоить полыхающий там огонь возбуждения.
— Давай, пей. Полегчает.
— А что это? — тихо спросила она, протянув руку, и слабыми пальцами обхватила стакан.
От прикосновения к теплой коже Тима её снова тряхануло, а щеки покрылись краской смущения.