— Кто в тебя стрелял?! — требовательно спросила Златка, пропустив его в дом.
— Как кто? — шутливо отозвался Тимофей, тяжело усевшись на стул в кухне. — какой-то обожающий меня мудак. Короче, не задавай лишних вопросов… Перекись найдётся?
— Ага, — она покосилась на него, пока он пытался снять футболку.
Подбежала, осторожно потянула за края. Такого количества крови Злата не видела никогда, и её снова обуяло ужасом. Малой держался невозмутимо, но её это не успокоило. Как он вообще мог шутить, когда его чуть не убили!
— Хуйня, — вынес он вердикт, изучив взглядом рану. — иди, найди бинты и перекись. Пойло есть?
— Ка…Какое пойло? — икнула девушка, роясь в шкафу.
Она помнила, где бабушка хранила аптечку, но сейчас, переволновавшись, никак не могла отыскать её.
— Бля… Выпить чё-нить. Водяра или чего послабее.
— А-а… Настойка брусничная, бабуля ей ноги натирает. — Златка оглянулась на мужчину. — пойдёт?
Он кивнул, и, привалившись затылком к стене, закрыл глаза. В голове вертелся вихрь мыслей и предположений, всплывали имена, обрывки недавних разборок. Как минимум, пятеро мудил могли схватиться за ствол, чтобы убрать его. Пять человек, о которых он только знал, ебать, а сколько их в реале, его врагов?!
— Будет немного… Жечь. — Злата прикусила губу, стоя перед ним с бутылочкой перекиси в одной руке, и бинтом в другой.
Пока он копался в памяти, она успела достать настойку, и Тим дотянулся до стакана. Темно-бордовая жидкость пахла ягодами, и он залпом осушил тару. Во рту осел вязкий привкус, нутро опалило так, словно в него влили чистый этиловый спирт.
— Ни хрена себе, — хмыкнул он, утирая рот тыльной стороной ладони, — чё твоя старая туда напихала?
— Тихо. Потерпи, пожалуйста! — строго осадила вдруг Златка, и принялась обрабатывать его плечо.
К боли Малой был равнодушен, еще по малолетству, на зоне, научился огораживаться от неё, и потому почти ничего не чувствовал, когда нежные пальчики начали аккуратно прикладывать к ране вату с шипящей ваткой. Пуля просвистела мимо, если бы застряла в нем, он бы точно знал об этом, но головокружения и слабости не было.
Злата усердно делала дело, нетерпеливо скидывая с лица волосы, а Малой наблюдал за ней, думая о своём. Он не переставал поражаться, сколько в этой хрупкой блондиночке силы воли и смелости. Она была то нежной и застенчивой, то решительной и дерзкой, и эта гремучая смесь лишала его рассудка.
Бля, для полной задницы ему еще не хватало втюхаться в эту крошку…
— Останешься здесь, куда ты в таком состоянии поедешь! — закончив с перевязкой, сказала Златка.