— Мама, мамочка, я сделал уроки. Можно мне погулять? — Сашка выбежал из комнаты и кинулся ко мне, а я присела «на корточки» и тут же почувствовала, как детские руки крепко обнимают меня за шею. Ему всего десять лет, но мне кажется, он намного взрослее. — Вовка зовёт гулять, мы только во дворе.
— Сынок, ты же знаешь. Возле нашего дома дорога, там опасно.
— Мам, ну это на дороге опасно, а мы во дворе на площадке. Ну, мам! Я уже взрослый.
— Отец пойдет с тобой, и не спорь, — сын поник, но увидев папу, который уже вышел из-за спины и достал новый мяч воодушевился.
— Папа! Ты купил новый! Пойдем скорее играть в футбол!
— Пойдем, конечно! — муж подмигнул мне и подошёл ближе, наклонившись к самому уху: — Не переживай, мы отлично проведём время, — затем он едва коснулся моих губ губами, а после обеспокоено заглянул в глаза. — Что-то на работе, милая? У тебя усталый взгляд.
— Пустяки, — я снова улыбнулась. Как хорошо, что моя жизнь так удачно сложилась. Светло-карие, практически медового оттенка глаза окутывают теплом и ни о какой работе больше не думается. Пусть заказчик подождёт пару дней. А лучше неделю. Я не хочу о нём думать сейчас. Воспользовавшись тем, что сын отправился в комнату надевать свою футбольную форму, мы позволили себе уже более откровенный поцелуй. Я забралась рукой в пшеничные волосы мужа и, закрыв глаза, уткнулась в его шею. Этот аромат, такой родной, такой притягательный, и даже спустя столько лет в наших отношениях всё та же романтика. Герман учтив, всегда вежлив со мной и очень меня любит. Не устает мне говорить об этом, и я знаю, каждое его слово — правда. Что-то кольнуло в области груди. Пустяки.
— Я люблю тебя, — шепчет он на ушко, подбежавший Сашка хватает его за руку, и они выходят из квартиры.
«Это выдумки», — слышу голос. Оборачиваюсь. Нет, тут никого нет и быть не может.
Я хожу к психологу, он говорит, что голоса — следствие моей напряжённой работы. Именно по её совету, я стараюсь не думать о делах в домашних условиях. Всё из-за моего характера.
«Гиперответствееность» и стремление всё контролировать. Во всём быть главной, и чтобы меня слушались, беспрекословно выполняя все поручения. От этого мне сложно расслабиться, и появляются странные сны. Они сводят меня с ума. А иногда мне кажется, я слышу голоса. Именно кажется. Ведь здесь никого нет.
— Здесь никого нет, — произношу вслух и иду в комнату. Мне даже кажется, что из прихожей доносится в ответ: «Есть». А затем ещё тише: «Здесь точно кто-то есть».
Очень не хочется признавать, что я ненормальная. Говорят, сумасшедшие никогда себя таковыми не считают. Значит, я, и правда, схожу с ума? Мамочки. Я вышла на кухню заварить чай из успокаивающих трав, которые тоже посоветовал мне мой психолог. И немного приободрившись, снова вернулась в спальню. На тумбе у кровати книга: я взяла её в антикварном магазине; продавец уверял меня, что там описываются занятные вещи, и мне подумалось, что для одного из предстоящих проектов, смогу найти в ней много интересных идей. Но открыть её так и не удалось. Мобильный издал сигнал, и я с ужасом обнаружила, что звонит заказчик. Подняла трубку и приготовилась нести небылицы, но Матвей Самойлович совершенно неожиданно меня обрадовал: