Опыт: 4
Репутация: 1
Однако:
Эрфа: 0 (ободрал как липку, сволочь!)
Харизма: 0 (вот урод, как клоп всё высосал!)
Экипировка?
Отсутствует
Гуляй, рванина! Рейтинг у меня — чуть выше, чем у табуретки, на которой расселся мой мучитель! Сидит, свинья, и ждёт чего–то от меня. И эти два мордоворота тоже ждут.
— Чего он не уходит? — спросил один из конвоиров у другого.
— У них бывает, — ответил ему напарник. — Логика собьётся: встанут и в одну точку глядят.
— Эй, убогий, брысь к себе! У тебя лучшее место в вагоне: верхняя боковушка возле туалета!
Чтобы не вызывать подозрений, я встрепенулся, развернулся и вышел из «приёмника», так и не поняв, куда идти и причём тут боковушка. Меня никто не сопровождал, наверное, после приляпывания ярлычка любым ботом овладевает логика локации, которая поведёт его куда требуется. Я постарался отключить сознание; некоторое время постоял, раскачиваясь и переминаясь с ноги на ногу, а затем всемогущий Сценарий повёл меня куда–то через ржавые рельсы, кучи мусора, через наваленные контейнеры и бочки.
Босые озябшие ноги пронесли меня мимо одноэтажного здания с надписью «Кассы» и привели к нескольким пассажирским вагонам (надо же, сколько, оказывается, у меня в голове сведений понапихано — даже «вагон» понимаю!). Часть из них стояла на рельсах, часть — прямо на земле. Возле одного из вагонов, вросшего в землю до половины колёс и перекошенного на одну сторону, горел костёр. Я разглядел на боку вагона нарисованную светящейся краской большую букву «Г».
Возле костра сидело и грелось с полдесятка странных личностей. Все, как один, похожи на меня одеждой: зелёные майки и тёмно–синие трусищи. У каждого на майке отсвечивал ярлычок с «именем»: Г11, Г23, Г54… Ясно, первая буква в имени — индекс вагона. Уже ночь, а они сидят у костра и не думают заходить внутрь, странно как–то… Я кивнул им на всякий случай, подошёл к вагону и, кряхтя от слабости, поднялся в тамбур.
И тут я понял, почему некоторые предпочли холодную улицу. В вагоне стоял неописуемый смрад, до того плотный, что, казалось, оказывал сопротивление любому пытавшемуся войти внутрь. Пахло немытыми телами, сальными волосами, подсыхающими болячками, испарениями от грязного влажного белья и ещё чем–то неприятно съестным.
«Г38» — моё тавро — это индекс вагона и номер места. «Боковушка возле туалета», вспомнил я. Пробираться по коридору к своему месту было тяжело: то путь преграждала чья–нибудь грязная босая нога, то — гора тряпья. Иногда я задевал спящих, те сонно отлягивались и бормотали проклятия. Некоторые спящие были завёрнуты в прозрачный светящийся кокон, при взгляде на который выводилось: