Вот представьте. Идёт человек по улице и видит, что кто-то грабит торговую палатку. Открывает уголовный кодекс, листает, смотрит, что за такой поступок грабителю полагается, скажем, три года заключения. Он хватает грабителя, тащит к себе в подвал, там держит три года, соблюдая для захваченного грабителя положенный в лагерях режим. Что делает этот человек? Он сам совершает преступление, и его могут строго наказать за такие действия. Хотя вроде бы он поступил правильно, наказал грабителя по уголовному кодексу. Только вот он не имел права этого делать. То же самое происходит, когда мы осуждаем других людей. Нам не вверено судить, нам даровано прощать, а суд — дело Божие.
Может ли христианин быть судьёй?
Самим Господом в Евангелии сказано: Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены (Лк. 6, 37). Получается, что христианину нельзя быть судьёй или, скажем, присяжным заседателем? На это следует заметить, что в нескольких местах Нового Завета о суде говорится не только в отрицательном, но и в положительном смысле.
Так, обращаясь к иудеям, которые осуждали Его за исцеление больных в субботний день, Христос сказал: Не судите по наружности, но судите судом праведным (Ин. 7, 24). Значит, возможен и праведный суд. Причём в этом случае Спаситель говорил не о Страшном Суде Божием, а о человеческом рассуждении.
В Первом послании к Коринфянам апостол Павел укоряет их за то, что они подают друг на друга жалобы римским властям, но при этом пишет: Разве не знаете, что святые будут судить мир ? Если же вами будет судим мир, то неужели вы недостойны судить маловажные [дела]? Разве не знаете, что мы будем судить ангелов, не тем ли более [дела] житейские? (1 Кор. 6, 2-3). Конечно, святой апостол не одобрял, что христиане вообще судятся из-за житейских вещей: И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными ? для чего бы вам лучше не терпеть лишения ? (1 Кор. 6, 7). Но укоризна здесь относится к истцам, а не к самому суду.
Заповедь «не судите» призывает не судить о внутреннем состоянии человека по его внешним проявлениям. К сожалению, для всех нас такой суд очень привычен, но это дурная привычка, потому что, пока мы судим ближних, мы сами подлежим строгому Божьему суду. А если не только судим, но ещё и осуждаем, то нам грозит осуждение на Страшном Суде. Поэтому со своей страстью к осуждению ближних каждому из нас необходимо бороться.
Но кроме суда над сердечным устроением человека и мысленным осуждением его на вечную муку, которые действительно греховны, есть ещё рассуждение об упомянутых апостолом Павлом «делах житейских». Разумеется, пустынный отшельник, отрешившийся от всего временного и погрузившийся умом в глубину сердца в непрестанной молитве Богу, не должен отвлекаться от этого высшего делания ни на что земное. Он, кстати, и по врачам не ходит, и не зовёт полицию на помощь, если нападают разбойники. Удалившись от «дел житейских», он и не судит о них.