Они только приехали к главному офисному зданию банковского учреждения, генеральным директором которого числился Николай Верухин, отец Ильи.
— Предстоит нелёгкий разговор. У тебя есть план? — адвокат поправил съехавший галстук и достал небольшой чемодан с бумагами.
— Есть.
Лугинин с интересом взглянул на папку в руках своего клиента, но так и не решился спросить. Он проследовал вслед за ним, надеясь на возможность избежать скандала. В таких ситуациях ворот рубашки всегда казался ему тесным.
Илья сидел в своём кабинете, зарытый по уши в какие-то бумаги. Когда миловидная стройная брюнетка открыла перед Степаном двери, Верухин оторвался от своего дела и недовольно уставился на гостей.
— Кристина, подай кофе, — отдал он приказ, жестом руки при этом указывая вошедшим на кресла.
— Да, Илья Николаевич. Две минуты.
Едва секретарь ушла, как наступила напряжённая тишина.
— Ну и? — здороваться Верухин не намеревался, да и скрывать своё неприятие к Степану — тоже. Мужчина чувствовал себя хозяином ситуации. По сути он им и являлся, раз тот, кто выложил, наверняка большую долю своих сбережений ради одной женщины с ребёнком, пришёл в его «логово».
— Мне вчера сообщили, что ты нарушаешь наш уговор, — перешёл сразу к делу Степан и положил на стол папку, которую до сих пор держал в руках.
— Разве? Помнится, мы остановились на том, что я не трогаю Наташу, пишу отказную на ребёнка и все мы расстаёмся с миром.
— Раз у тебя такая хорошая помять, тогда почему вдруг всплывает частичная опека? Я думал, ты умеешь вести дела и держать слово.
— Вот только не надо переходить на личности, лады? Мне этот отказ поперёк горла, я уже молчу об опеке. Но вы уж извините, ребят, обстоятельства изменились. Ничего личного — только бизнес, как говорится. Не дай Бог, всплывёт этот эпизод моей жизни, тогда на репутации можно смело ставить крест.
— Что-то раньше ты о ней не особо заботился, — не глядя на него, Степан начал перебирать бумаги. Внешне он был спокоен, однако слегка подрагивающие желваки, говорили о буре, разгорающейся под маской невозмутимости.
— Что ты имеешь в виду? — помрачнел Илья, словно ему было за что бояться.
Тут открылась дверь, и вошла Кристина с подносом. Она улыбалась так, словно не замечала недовольных мужских лиц и направилась непосредственно к начальнику, разнося по просторному помещению стук каблуков.
— Ваш кофе, Илья Николаевич.
— Спасибо, дорогая, — проводил её долгим взглядом Верухин, не скрывая свою симпатию к секретарше, которая угостила напитком и гостей. Она мило строила глазки присутствующим и, уходя, плавно покачивала бёдрами.