Тут на парковку въехал знакомый мне автомобиль. И нет, это была не машина Степана. Чёрный Мерседес с тонированными окнами. Изящный, строгий, как и её хозяйка в тёмно-сером платье и лакированных туфлях. Марина Демьяновна обвела взглядом здание и поправила непослушный локон на идеально уложенной причёске. Увидев нас, она бесшумно захлопнула дверь автомобиля и застучала каблуком сначала по асфальту, а затем по тротуарной плитке.
— Илюша! — имя сына женщина произнесла с угрозой. — Я надеюсь, у тебя есть очень серьёзное оправдание своему поступку!
— Дай угадаю, Ира настучала?
— Неважно кто. Твоя невеста просто переживает. А эта… — она обратила на меня своё внимание, прищурилась и хмыкнула, снова обращаясь к сыну. — Я жду объяснений. Ты ведь не писал никакой отказной?
— Написал. И заверил уже. Мам, давай дома поговорим.
— Что?! Какое ещё «дома»?! Илюша! Это же твой сын!
— Пока что мой, а через пару недель перестанет им быть.
— Но…
— Замолчи уже! Не привлекай лишнего внимания к нам. Я сам разберусь со свей жизнью.
Марина Демьяновна начала нервно мять руки и уставилась под ноги. Затем вскинула голову и с ненавистью посмотрела на меня.
— Это всё ты, не так ли? Тогда вскружила голову моему сыну и сейчас не даешь покоя нашей семье? — её голос прозвучал как-то надрывно. На секунду меня даже проняло. Видно было, что она переживает, но насколько искренне? — Илья, я прошу… Нет, я требую немедленно отменить всё! Это же ребёнок…
У женщины на глазах появились слёзы, но мне отчего-то вспомнились события пятилетней давности. Почему же тогда Артём не был «ребёнком»? Что же изменилось теперь?
— Илюша… — женщина подошла ближе к сыну и начала тянуть его за рукав, повторяя свою просьбу. В другой ситуации моё сердце дрогнуло бы, но сейчас я лишь негодовала.
— Марина Демьяновна, перестаньте ломать комедию, — голос вмиг охрип. Только Бог сейчас в курсе, скольких усилий мне стоило заговорить с ней с несвойственной мне грубостью, — мы уже всё решили. Или же вы хотите отнять у меня Артёма и воспитать ещё одного мудака?
— Наташа! — пригрозил мне бывший.
— Илья, хватит уже угрожать, — на меня в этот момент напала такая слабость, что начал заплетаться язык. Пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать своего состояния. — Вы только так и умеете. Ни капли человеческого отношения. Можешь быть спокойным: после того, как суд сожжет между нами мосты, мы перестанем существовать для тебя, а ты — для нас с сыном. Не это ли выход из той ситуации, которую создал наш общий знакомый?
— Общий знакомый? — переспросила мать Ильи.