Иван сидел на подоконнике, внимательно уставившись в смартфон. Мила украдкой оглядела ухажера с головы до ног. Неплох! Высокий, стройный, ухоженный. Ясные глаза, прямой нос, припухлые губы. Разве что на голове беспорядочная кудрявая копна, но так это из-за шапки. Подкралась, стараясь остаться незамеченной, казалось, мужчина так увлечен, что не видит ничего вокруг. Только казалось! Поднял глаза, когда была в шаге от цели. Улыбнулся. Мила отчего-то почувствовала, что краснеет.
– Страшно рад, что вы решились…
– Со мной можно и на «ты», – вернула улыбку и потянулась к кнопке вызова лифта.
– Страшно рад, что ты решилась, – повторил Иван, пряча телефон в карман куртки и поднимаясь на ноги. Сделал несколько шагов и оказался так близко, что если бы не ожидание лифта, следовало бы сделать замечание. – Предлагаю начать с Кремля.
Мила втянула носом свежий мандариново-кедровый аромат его парфюма и кивнула. Подъехавшая кабинка любезно распахнула двери.
В лифте уже спускались трое, и, чтобы не ждать следующего, Миле с Иваном пришлось встать друг к другу чуть ближе, чем следовало бы для первой совместной прогулки. Спутник молчал, лишь с улыбкой смотрел сверху вниз, словно запрещая себе протягивать руки к выбившимся из шапки светлым локонам Милы. А ей жутко хотелось поинтересоваться, что именно его так забавляет, но решимости сделать это при посторонних не было.
К мандариново-кедровому аромату примешался запах ландышей от духов одной из стоящих тут же в лифте женщин, и Мила никак не могла отделаться от желания уткнуться носом спутнику куда-нибудь в районе шеи, чтобы ничего не мешало проникаться духом Нового года. Вздохнула. Жаль, знакомы не настолько близко!
Ничего… Забыла о дистанции ближе к площади. Да что говорить, уже стоя напротив Спасской башни, позволила взять себя за руку, со странным удовлетворением отметив, что Иван, судя по всему, не намерен тянуть кота за хвост.
День выдался морозным, но безветренным, и гулять оказалось одно удовольствие. С неба светило веселое зимнее солнце, Иван рассказывал байки о московских зданиях и улицах, Мила слушала развесив уши и радовалась от души. Да, она прожила тут всю жизнь и знала большую часть поведанных историй, но в рассказах Ивана привычные с детства вещи представали с неожиданной стороны, свежо сверкали яркими гранями.
Он оказался из тех приезжих, которые смогли найти место в большом городе и, избавленный от необходимости оправдывать свои неудачи московскими особенностями, говорил о столице с нежной теплотой. Будто с гордостью делился подробностями визита к престарелой тетушке: уже наделенной мудрым спокойствием, но еще не обделенной бодростью духа. Неясно отчего, но это льстило и радовало. Мила так устала от пришлых людей, которые хаяли ее город по поводу и без, а тут такая отдушина!