Царскому сыну не пристало делить постель с женщиной без серьезных намерений: благородной кровью не разбрасывались попусту. Но этот мир дарил больше свободы и сдерживаться становилось все труднее. Особенно с Милой, которая нравилась с самой первой встречи. Можно было, конечно, позволить себе маленькую слабость, но получится ли оставить Сладкоежку после всего? Иван не знал. Поэтому и старался не будить Лихо.
От раздумий отвлек громыхнувший мусорный бак. Царевич улыбнулся. Кажется, вернулся Серый. В перерыве между покупателями отрезал кусок бекона и подошел ближе баку.
– Ну как дела? – спросил в пространство.
Снова громыхнуло, и из-за мусорки выглянул грызун.
– Плохо, Ваня. Хуже некуда… – зверь протянул лапы к мясу и откусил. Дернул хвостом. – Перо наше тю-тю…
– То есть как «тю-тю»? – нахмурился Иван.
– Украли его, – фыркнул Серый. – Старик пустил какого-то знакомого, тот напросился на чай, и, пока хозяин возился на кухне, перо увел. Хорошо я был там, побежал за супостатом. Чуть не сдох, честное слово.
– Погоди, а со стариком что?
– Почем я знаю? Я за вором следил. Устал. Сейчас посплю у тебя, а вечером пойдем дом смотреть.
– Я занят вечером, – покачал головой Иван, мысленно прикидывая, сколько времени осталось до праздника. – Давай завтра с утра?
– Ваня, – Серый дернул хвостом. – Я тебе дома царевну найду, не трать зря силы и драгоценное время.
– Завтра утром, – повторил царевич и, сполоснув руки, вернулся к блинам. Серый проворчал что-то нечленораздельное и притих за баком.
Глава четвертая
Утро вторника встретило оттепелью. До Нового года осталось пять дней, а улицы опять хвастали мокрым асфальтом на дорогах и темным месивом из жухлой травы и грязи на газонах. В воздухе витала противная морось. Будто не зима вовсе, а в лучшем случае середина осени.
Дом нашли сразу, все-таки Серый даже крысой не потерял хватки. Обычная, как и сотни других, серая коробка. Дождались, пока кто-нибудь не выйдет из обшарпанного подъезда, и проскользнули внутрь. Иван посадил грызуна в сумку, перекинул ее через плечо и по благоухающей свежей хлоркой лестнице полетел на третий этаж
– Воришка некрупный, – увещевал зверь из сумки, периодически то ли чихая, то ли фыркая, не разобрать, – одного удара должно хватить. Трусоват. Живет один. Думаю, лучше нахрапом.
Иван ухмыльнулся: даже здешним силачам много не требовалось, а уж мелочи и подавно. Как ни хорохорятся – все городские хлюпики! Но в этом мире существовала другая загвоздка – закон не позволял тотчас бить кого вздумается. Дома, конечно, тоже сразу в драку не лезли, но свободы было поболе. Махнул рукой: не пойман – не вор, не зря же капюшон для маскировки по самый нос натянул, ни одна камера не поймает. Можно и побушевать, главное – удрать вовремя.